Дмитрий Бавильский - Сделано в ССССР Роман с китайцем

Дана осматривает окресности. На месте, где стоял Большой Дом, зияет безобразная дыра.

– В-вряд ли, Олег. Как же мы б-будем жить д-дальше?

– Что-нибудь придумаем – Гагарин невозмутим, как Клинт Иствуд.

Шезлонг, подумал Олег, шезлонг.

Бог дал, бог взял. Сердце пронзает заноза: блокнотик. Точно ведь, смыло. К акулам, к акулам. Хорошо, что на острове не осталось посторонних, могли бы быть десятки жертв, а сейчас?! Кто-то остался?

Уже и не вспомнишь. М-да. Они-то в чем виноваты?

Гагарин скрывает от себя потрясение. Выходит из шока. Начинает отпускать страх, загнанный на глубину. Цунами перенес стоически, а вот теперь…

И хорошо, что смыло. Лучше не придумаешь. Никаких проблем. Без преемника. Значит, так надо. Сорок лет – еще не дед. В одних подштанниках.

Смешно.

Ирония судьбы.

Все иметь и все потерять.

В один миг.

Зато жив-здоров, чего и вам желает.

– Ну, Г-гагарин, ты д-даешь… Это же тебе захотелось оказаться на необитаемом острове. В следующий раз, п-пожалуйста, загадывай что-н-нибудь менее опас-сное. Пож-жалуйста.

– Следующего раза не будет, Дана.

– Что ж, ну и хорошо. Будем жить к-как все люди.

– Так ты все знала.

– К-конечно.

– А когда?

– К-когда что?

– Про меня, конечно. Будто бы ты не поняла, что я имею в виду.

– А, про тебя-то? Да почти с с-самого начала. Навела справки.

Помнишь, это твое выступление про старую школу в медицине? Ты же прямым текстом тогда сказал.

– Только тогда?

– Нет, и до этого тоже… все это очевидно. Ну, мне и сказали… Адрес твой, ИНН, Наташка Корнилова и сказала, Гуровская невеста. Что

Горбольница № 31. Врач-реаниматолог. Твои квадратные часы… Обувь.

Неуловимые мелочи. З-застенчивость. Н-неиспорченность какая-то.

Н-невозможно было принять тебя за олигарха. Ну никак.

– Зачем же тогда ты была со мной?

– А в-в-в-в-влюбилась. Неужели девушка не имеет права потерять голову? Ты у нас парень видный, умный. Перспективный… Чем не жених…

– Ну-ну. Ловко ты меня построила.

– Я же тебя сразу "мамряду".

– Вот так, особой и самой высшей формой любви?

Дана ответила не сразу. Сделала вид, что смущается.

– Значит, ты все про меня знаешь? Все-все? Когда успел… Хотя я подозревала… Да, Олег, это была мамряду с первого взгляда.

– Слушай, Дана… Все, да не все… А про блокнот? Про блокнот как?

Откуда?

– Вычислила. Потом уже вычислила. Видео-шмидео, рыжий Саша Шабуров помог.

– Двойной агент?

– Что-то типа того.

– Ну и Безбородов тут как бы ни при чем?

– Господи, ну, а Безбородов-то тут при чем?

– Дана, пожалуйста, не ломайся. Серьезно же говорим. Как никогда серьезно. Может быть, в первый раз настолько серьезно. Или ты не согласна.

– Согласна-согласна. Но Безбородов здесь д-действительно ни при чем.

– А разве у него нет точно такого же блокнотика?

– Честно говоря, не знаю. Вот про Безбородова не знаю. Про тебя – да, знаю, а про него.

– А то, что он поднялся так внезапно для всех, из-за чего у него и начались проблемы…

– Ну, с "поднялся" – дело темное, я в его дела и не вмешивалась последнее время…

– А то, что, и я убежден в этом, цунами нам в подарок прислал.

– Ты думаешь, это он?

– Я почти уверен в этом. По крайней мере, на Церере шпионил его агент, и даже не один – Гоша Антонов и его этот самый Женя…

– Садовник-тихоня?

– Он самый, а ты разве ничего про Гошу не знала?

– Нет, клянусь. Хотя все возможно. Знаешь, я уже давно ничему не удивляюсь. Даже и блокнотику твоему.

– Но как же ты про него узнала?

– Ой, да постепенно. Первый раз обратила внимание на то, как ты что-то пишешь, еще в самолете, когда в Марокко летели. Потом несколько раз ты от меня шарахался в сторону с безумным видом.

Думала, стихи сочиняешь. Типа: "одна судьба у двух колец – твое замрет, и мне конец…"

– Тебе бы все прикалываться. Нет, не стихи. Почему сразу стихи? Мне бы не хотелось, чтобы ты так про меня думала. Даже понарошку.

– Ну, хорошо, Олег, или дебет с кредитом сводишь. Донжуановский подсчет ведешь. Да мало ли какие у мужика странности или тайны…

– Короче, ты дико заинтриговалась.

– Ну, да. И однажды нашла я твое сокровище, прочитала. Сначала ничего, правда, не поняла. Стала думать. Сопоставлять.

– А ты, оказывается, и думать умеешь?

– А то, не знал?

– Знал, знал, Дана, все нормально. Все очень даже хорошо. Только одно осталось нерешенное.

– Как жить дальше?

– Угу.

– Как жили, так и будем жить. Пока нас не найдут, б-будем собирать бананы и кокосы, ловить рыбку, большую и маленькую. Д-долго куковать не придется. Сейчас позвоню и наведу суету. Найдут. Как миленькие найдут. Чать мы с тобой – не самые последние люди.