Михаил Левитин - Лжесвидетель

Они начинали привыкать к дождю. Конечно, сквозь стекла машины деревьев становилось как бы вдвое больше, они множились сквозь рябь дождя, лезли в машину. Остров напоминал пустырь, неожиданно взорвавшийся всем своим содержанием. Пустырь, цветущий гигантскими лопухами, не прореженный и слипшийся, настороженный от присутствия океана вокруг, как и всякий остров.

На нем росло всё, занесенное когда-либо ветром, и разматывалось непросто, люди пытались навязать ему облик, но он не давался, всё на нем следило за солнцем и продвигалось вслед. Всё крутилось в такт и в конце концов запуталось и пересеклось, потому что нигде на земле не было среди растений такого смешения рас и наций, такого нелепого и случайного соседства, такого желания жить во что бы то ни стало.

Может быть, в этом и была сила острова – в неразберихе, в этой взаимной ответственности друг за друга. Он был движущейся массой, казалось, всё на нем мигрирует в сторону когда-то покинутого континента. Террасы, каналы, джунгли, холмы. С событиями, происходившими незаметно внутри природы и не претендующими на катаклизмы.

«Я никогда не запомню этот остров, – подумал Шпе. – Какой-то дрейфующий материк».

Рябью заволокло холмы; озеро, растянутое под дождем, легко вместило на своей поверхности как бы второе, искусственное, временно приспособившееся. Уныния не было. Чувствовалось, что дождь здесь не нашествие, а необходимость, ритуал, привычка. Люди продолжали жить под этим дождем, не замечая его. Здесь наблюдался торжественный момент, когда человек не воспринимает дождь как назойливого соседа, не тяготится его присутствием, а начинает жить в его ритме, то есть весело.

Было где спрятаться – под деревьями, в хижинах, но люди не хотели.

Конечно, они были бы не прочь заскочить в случайно проезжающую мимо машину, посмотреть, как там – без дождя, и они бросились к ним, когда машина стала буксовать, чтобы помочь, но фюрер сделал какой-то неопределенный знак рукой, кому адресованный, непонятно, и поэтому офицеры выскочили из машин и стали гнать туземцев прочь, размахивая оружием и кулаками, а потом сами, отчаянно кряхтя, вытянули машину.

– Варвары, – сказал фюрер. – Всюду бедно, никакого плана, никакой системы, и зачем всевышний заселяет лучшие места подобным сбродом?

– Они сами сюда перебрались, – сказал Шпе.

– Значит, они – завоеватели. А вы знаете, что делают с завоевателями? Их бросают на съедение акулам.

Шпе опустил голову, чтобы не видеть растерянно отступающих к своим лачугам туземцев. Особенно жалко было детей. Они оглядывались на взрослых, как бы ища объяснений.

– Тут есть какая-то новизна, Шпе, – сказал фюрер. – Неприятная новизна. Мир в его неприглядном виде. Вот вам и красота природы, она же полная ее беспомощность. Бесполезно милитаризировать этот остров. Здесь нужно жить безмятежно, как цивилизованные люди, не бороться за существование, а доживать счастливо. Мы впишем евреев в рельеф, они будут вполне довольны.

– Тесновато немного, – сказал Шпе.

– Восточным евреям не привыкать, Сталин их расселил по так называемым коммуналкам, что-то вроде общежитий, и они прекрасно уживаются друг с другом. Здесь не должно быть иерархии.

Главенствующий, не главенствующий, не надо забывать, что это все-таки мы подарили им это чудо природы. Какое-то подобие государственности, конечно, надо будет сохранить. Пусть им кажется, что они сами отвечают за свое существование, но на самом деле за ними следует следить, как за малыми детьми.

Будут возникать страсти, капризы, евреи – страстный народ, а здесь требуются осторожность, покой и терпение, да-да, именно так, осторожность, покой и терпение, чтобы освоиться и выжить.

Сейчас становится совершенно ясным, что в наших построениях было утопичным, что реальным. Всегда надо брать в расчет природу. Лучше бы ее, конечно, беспощадно уничтожить и построить настоящую цивилизацию, но это займет много времени и будет иметь последствия.

Здесь земля сама себя кормит, они каким-то образом сориентируются, что стоит есть, что не стоит. Это очень удобно, не правда ли, Шпе?

Проблему пропитания я бы исключил сразу. Прелестно и то, что одежды особо не требуется. Кое-какой текстиль приобретут у Германии, развернут производство. До чего додумается еврей, мы с вами не додумаемся, Шпе! Они здесь еще и золото найдут, я вас уверяю!

– Золото здесь есть, – сказал задумчиво полковник. – Французы пытались организовать добычу, у них не получилось.