Роман Сенчин - Лед под ногами

– Ну, еще бы – самый центр, считай. И две комнаты. Ты как король…

– Нужно, нужно, Дэн. Для дела! Наконец-то выхожу на серьезный уровень. Завязался с немцем одним. Солидный. Артур Саклагорски. Не слышал? У него агентство свое во Франкфурте, журнал. Журнал, прикинь! Фотки шлю, сейчас насчет трех телок перетираем… – Макс озабоченно, но с удовольствием покряхтел. – Мне тоже бы надо журнал.

Без него по-любому масштабы не те… Классные мидии! Где брал?..

Ведь есть же “Знакомства”, “Распутин”, “Невская клубничка”. Вот это я понимаю!..

– Чем больше масштабы, тем больше риск, – заметил Чащин.

– Риск везде есть, всегда. Даже трусами торговать. На меня так наезжали там: ща в горы увезем, и никто не найдет… Нет, без риска нельзя – без риска можно только в дерьме торчать. Согласен?

– Так, вообще-то.

– Телки, правда… – в голосе Макса появилась досада, – геморно с ними. Каждую уговаривай, объясняй, учи. Большинство-то, блин, – коровы просто. Вроде худая, растянутая, а запись посмотришь – корова. Ни движений, ни линий. Кусок мяса шевелится… И еще претензии, каждый день звонят, на мыло пишут – как? чего? приняли?

Да кому вы нужны такие!.. И еще, бля, прямо бесит, – они платья, юбки перестали носить. Заметил? Все поголовно в штанах.

– Из-за погоды, наверно.

– Да ну! И летом так было. Джинсы сплошные. Одна из ста с голыми ногами. У меня сразу от таких, которые в юбках… Подбежал бы, у ног бы валялся! По фиг – кривые, прямые, хоть какие, главное, чтоб женщиной выглядела. А джинсы… бесит просто. Я их тут даже спрашивать стал: “Чего вы все в штанах? Вы же женщины, у вас ноги есть!”. И знаешь, что говорят? Все одно и то же, как сговорились!..

– Что? – Чащин уже начинал жалеть, что приехал. Месяца четыре не видел Макса, забыл о главной теме его разговоров – девушки; в семнадцать лет Макс ими, кажется, и не интересовался…

– “В джинсах, – говорят, – себя чувствуешь по-другому. Уверенно. В джинсах я могу с вами на равных…” С нами… Козы, а!

– Давай я за пивом схожу, – вставил Чащин; пиво кончилось, а мидий оставалось прилично.

– Сходи, если хочешь. Мне только много не надо. Всю ночь работать…

Я обычно днем отсыпаюсь, ночью работаем. Видишь, студию оборудовал.

– Макс кивнул на розовую драпировку в углу комнаты, гнутоногую софу, фонари на штативах. – А у тебя, кстати, телки есть симпатичные?

Заработать можно неслабо. У?

– Не знаю…

– Ну как? – Макс усмехнулся. – Как не знаешь? Они или есть, или нет.

– Я за пивом схожу, и поговорим.

Возвращаться не хотелось. И Чащин долго стоял у подъезда, курил, раздумывал, что делать дальше. Гулять по городу – холодно, на тротуаре уже не сухая корка, а перемешанная с реагентом снежно-ледовая жижа. По ней и до метро мученье дойти, не то что гулять… Ладно, иногда можно послушать. Даже забавно – в пятницу один к мужскому полу претензии предъявлял, сегодня этот – к женскому. Недовольные…

Макс сидел за компьютером, громко хмыкал, возбужденно бормотал, яростно стучал по клавишам.

– Давай, проходи, – заметил Чащина. – Я щас. Весь ящик забили…

Когда, когда… Когда надо, тогда и будет… Гляди, какая тыковка. Ух!

Чащин подошел, заглянул в экран. На каком-то старом диване сидела голая девушка, широко раскинув ноги. Почти в шпагате. Ее снимали чуть снизу, поэтому промежность казалась огромной, была видна во всех подробностях. Даже красные пятнышки раздражения после бритья…

Девушка смотрела прямо в объектив, серьезно, призывно.

– Откуда она?

– Ща-ас, – Макс свернул картинку, прочитал в письме: – Из

Долгопрудного. Местная, считай. Оля… Занимаюсь художественной гимнастикой, мечтаю работать фотомоделью… Ниче?

– Особенно прыщи между ног.

– Это не проблема. Хороший крем, и будет гладко, как… – Макс внезапно замолчал, продолжал щелкать мышкой, жмуриться, глядя в экран, что-то читая, быстро набирал ответы.

Чащин побродил по залу, осмотрел софу с потертой, поблескивающей алой обивкой. Включил один из фонарей – в глаза ударил белый, обжигающий свет… Выключил. Смаргивая зайчика, вернулся к столу.

Открыл бутылку.

– Щас-щас, – шептал Макс. – Ща-ас…

Сделал глоток, другой. Шелест компьютера и щелчки мышкой раздражали.

Это могло продолжаться долго – Чащин знал по себе, что, забравшись в интернет, блуждаешь там до упора. Или пока в туалет не захочется, или глаза не начнут слезиться, или кто-то не войдет…

– Ну все, бросай, – наконец не выдержал. – Потом ответишь. Покажи лучше съемки.