Автор неизвестен - Юность компьютерщика

В жарких обьятьях любви отпуск незаметно подошел к концу.

Потом наступила осень. Снова начались занятия в институте. Они привыкши встречались. И вдруг однажды Маринка предложила:

— А переходи ко мне жить. Твои бабки ведь совсем тебя заклюют и свихнут. А рядом со мной тебе и спокойней будет, и учиться станет легче.

Он раздумывал: согласиться или нет. С одной стороны — против: слишком тяжело и не привычно было бы переселиться в хату, напрочь лишенную каких-либо удобств. Да и ездить на работу оттуда выходило бы намного дольше. С другой стороны — за: он готов был лететь куда угодно, когда мать принималась терроризировать своими абсурдными нравоучениями.

Но сдерживала еще одна неясность. В последнее время он стал к Маринке остывать. Их любовные игры перестали быть столь бурными, продолжительными и частыми. Возвращаясь от нее, он все чаще поглядывал на встречных сверстниц, воображая, как будет их ласкать. Он стал заглядывать к ней реже, подчас лишь подгоняемый давящей на мозги и тело спермой.

И ему стали понятны дежурные слова Гришки: "Женщина — это словно музыка, хороша и приятна. Но не будешь же слушать одну мелодию всю жизнь…"

Да, и Радищев впоследствии призанался, что она была его подругой, они какое-то время встречались, но затем он решил всетаки подыскать "ту, которая получше". И что Маринка даже была замужем, но муж ее бросил, поскольку она оказалась бездетной.

Поэтому, наставлял старший приятель: "бери от нее секса, столько, сколько хочешь. И не переживай за последствия".

Но Маринка не обижалась. Она объяснила его охлаждение во-первых, наступившей осенью. Во-вторых понимала: Димке необходимо продолжать учебу. Которая забирает столько сил и времени. И потому не торопила с началом совместной жизни. И — о чудо: ради парня даже бросила курить.

Димка все колебался, не ведая, как строить дальнейшие отношения с подругой. Молодые на него по-прежнему не клевали, да и покидать темпераментную возлюбленную было жалко. Неизменно проявляя прежнюю нежность, и не подозревал о грядущем впереди несчастии…

В ту сентябрьскую субботу, вернувшись с лекции, Димка привычно собирался к Маринке. Ясный теплый денек располагал к приятному времяпровождению: он не виделся с подругой аж четыре дня. Похоть беспрестанно давила, побуждая стиснуться с ней в любовных объятьях. А промчавшись на волнах наслаждения, они расслабившись, совершат прогулку по парку. Возвратясь домой, снова предадутся удовольствию.

…- Эй! Куда шастать намылился?! — резко взвизгнула мамаша.

— Заниматься. К Юрчику Дёмину. Чертежи на курсовую будем рисовать, — оправдывался он, засовывая рулоны ватмана в тубус для переноски.

— Не стыдно врать!? Хоть бы раз мне показал этого Юрчика!

Небось с дружком за выпивкой нацелились!? И свой барабан, вижу, прихватил под бутыля со стаканами!

Мать, заметившая, что сын стал исчезать из дома регулярно и надолго, решила выяснить тому причину и беспощадно пресечь похождения. Его загулы не смогли объяснить ни бабули у подъезда, ни Кириллыч, постоянно атакуемый звонками… Вот и приходилось для отмазки таскать к подруге книги, чертежи, конспекты. Иногда и впрямь делать у нее дома задания. Маринке, разумеется, были абсолютно чужды формулы дифференциальных уравнений или схемы курса основ радиотехники. Но рамки чертежей (те же выкройки!) она ему вычерчивала с большим удовольствием.

Лишь одному Гришке было известно о его подруге. Он их вдвоем случайно повстречал их на улице. И посмотрел на них с почтением: Димке даже показалось, что друг завидует. Может и ему

Маринка приглянулась? Но он был спокоен, понимая: Гришка их любовь никому не выдаст.

По пути заскочил в магазинчик. Он знал — в нем всегда можно купить хорошее сладкое вино и шоколадные конфеты. И безмятежно тронулся дальше, не подозревая: сзади "висит хвост".

… Мать следовала за ним сзади, почтительно держась от него на квартал, осторожно прячась за углы, деревья, выступы домов.

И о черт, засекла двор, в котором он скрылся…

— Ой, Дима! — воскликнула подруга. — Как я по тебе соскучилась! Иди скорей ко мне, мой хороший!

Подхватив подругу на руки, он повалился с ней на диван. Халатик ее расстегнулся сам собой, и она, страстно целуя друга, стаскивала с него одежду.

И тут прогремел оглушительный стук… В разгар сладострастия порой приносило клиентов за своими шмотками, не ведавших, что их портниха забавляется с молодым… Но те стучали тихо, деликатно и выждав минутку-другую, предпочитали зайти попозже.