Кадзуо Исигуро: Не отпускай меня

– Если ждете от них благодарности, то напрасно, – прозвучал из-за наших спин голос Мадам. – С какой стати они будут говорить нам «спасибо»? Они пришли сюда, надеясь получить куда больше. О том, что мы им дали, обо всех этих годах, обо всей борьбе, что мы вынесли ради них, – какое они имеют об этом понятие? Они думают, что это им от Бога. До приезда сюда они ничего об этом не знали. И теперь испытывают только разочарование, потому что мы не обеспечили им всего по максимуму.

Какое-то время все молчали. Потом снаружи послышался шум, и в дверь опять позвонили. Мадам вышла из темноты и направилась через комнату в коридор.

– На этот раз наверняка они, – сказала мисс Эмили. – Мне надо будет приготовиться. Но вы не торопитесь уходить. Они должны будут снести шкафчик вниз по двум лестничным маршам. Мари-Клод проследит, чтобы они его не повредили.

Мы с Томми не могли до конца поверить, что это все. Мы оба продолжали сидеть, и, как бы то ни было, никто пока не шел извлекать мисс Эмили из инвалидного кресла. На секунду я задумалась, не попытается ли она встать сама, но она никаких движений не делала – сидела подавшись вперед, как раньше, и чутко прислушивалась. Потом Томми сказал:

– Значит, точно ничего такого нет. Ни отсрочек, ничего.

– Томми, – пробормотала я и укоризненно на него посмотрела. Но мисс Эмили мягко промолвила:

– Да, Томми. Ничего такого нет. Ваша жизнь должна и дальше идти по общим правилам.

– Значит, вы говорите, мисс, – спросил Томми, – что все, чем мы занимались, все уроки и прочее – все это было только ради того, о чем вы сказали? И ничего другого?

– У вас, я понимаю, – сказала мисс Эмили, – может создаться впечатление, что вы были только пешками в игре. Да, такая мысль может прийти в голову. Но согласитесь: вы – пешки, которым повезло. Был определенный климат, теперь его нет. В этом мире такое иногда происходит, ничего не поделаешь. Мнения, чувства людей движутся то в одну сторону, то в другую. Так случилось, что вы росли в определенный момент этого процесса.

– Вы говорите, что это одна из тенденций, которые приходят и уходят, – сказала я. – Наверно, это так. Но для нас это вся наша жизнь.

– Да, вы правы. Но не забывайте: вам было лучше, чем многим до вас. И кто знает, что ожидает тех, кто придет после вас. Мне очень жаль, дорогие воспитанники, но я должна сейчас вас покинуть. Джордж! Джордж!

Но никакой реакции не последовало: в коридоре было довольно шумно, и Джордж, видимо, не расслышал. Вдруг Томми спросил:

– Из-за этого мисс Люси уехала, да?

Сначала мне показалось, что до слуха мисс Эмили, чье внимание было сосредоточено на происходящем в коридоре, вопрос не дошел. Она откинулась на спинку кресла и начала потихоньку двигаться в нем в сторону двери. Но в комнате стояло так много маленьких кофейных столиков и стульев, что проехать не было возможности. Я собралась было встать и расчистить ей путь, но внезапно она остановилась.

– Люси Уэйнрайт, – сказала она. – Как же, как же. У нас была с ней небольшая неприятность. – Она замолчала и снова повернула кресло так, чтобы сидеть лицом к Томми. – Да, маленькая неприятность. Расхождение во мнениях. Но я отвечу на ваш вопрос, Томми. Наши разногласия с Люси Уэйнрайт не связаны с тем, что я вам сейчас говорила. По крайней мере прямо не связаны. Нет, скорее это, скажем так, было наше внутреннее дело.

Я подумала, что она хочет на этом поставить точку, и спросила:

– Мисс Эмили, если вы не против, мы хотели бы узнать, что случилось с мисс Люси.

Мисс Эмили подняла брови.

– С Люси Уэйнрайт? Она так много для вас значила? Простите меня, дорогие воспитанники, я опять отвлеклась. Люси была у нас не очень долго, и поэтому в наших воспоминаниях о Хейлшеме она не занимает центрального места. Счастья эта работа ей не принесла. Но я понимаю вас, вы же росли именно в те годы…

Она усмехнулась – похоже, вспомнила что-то. В коридоре Мадам громко отчитывала мужчин, но теперь мисс Эмили, казалось, потеряла к этому интерес и вся ушла в воспоминания. В конце концов она сказала:

– Люси Уэйнрайт – очень даже симпатичная особа. Просто, пробыв у нас какое-то время, она прониклась некоторыми идеями. Решила, что вас, воспитанников, недостаточно ставят в известность. В известность о том, что вас ждет, кто вы такие, для чего вы нужны. Она считала, что вам надо давать как можно более полную картину. Что в противном случае это пахнет каким-то жульничеством. Мы обдумали ее предложение и пришли к выводу, что она ошибается.