Кадзуо Исигуро - Не отпускай меня

– Давайте пару минут посидим – вон там, на той стенке. Когда они про нас забудут, можно будет еще раз подойти посмотреть.

Мы не были против, но, когда шли к низенькой стенке, окружавшей маленькую автостоянку, Крисси сказала с энтузиазмом, которого было, пожалуй, чуть больше, чем нужно:

– Но даже если мы ее больше не увидим, мы ведь все согласились, что она – твое «возможное я». А офис – прелесть. Просто нет слов.

– Давайте выждем несколько минут, – сказала Рут. – Потом вернемся.

Я садиться на стенку не стала, потому что она была сырая и крошилась, и еще потому, что в любой момент, казалось, кто-нибудь мог появиться и закричать, что здесь рассиживать не положено. А вот Рут, ничем не смущаясь, села на нее верхом. Я и сегодня очень живо вспоминаю те десять – пятнадцать минут, что мы там прождали. О «возможном я» никто больше не говорит. Мы делаем вид, что просто проводим в свое удовольствие свободное время: беззаботная однодневная вылазка, живописное место. Родни, чтобы показать, как ему здесь хорошо, исполняет коротенький танец: залезает на стенку, балансируя идет по ней, потом нарочно валится. Томми отпускает шуточки по поводу прохожих, не очень смешные, но мы дружно хохочем. Молчит одна Рут, которая сидит, окруженная нами, верхом на стенке. Она почти не шевелится, улыбка с ее лица не сходит. Ветер ерошит ей волосы, в глаза бьет яркое зимнее солнце, и непонятно – то ли она улыбается, глядя на наши кривляния, то ли просто щурится от света. Вот какие картинки сохранились у меня от ожидания у автостоянки. Судя по всему, мы ждали, пока Рут скажет, что пора идти смотреть второй раз. Она так этого и не сказала, потому что случилось вот что.

Томми, который забавлялся на стенке вместе с Родни, вдруг спрыгнул и замер. Потом сказал:

– Вон она идет. Та самая.

Мы мигом бросили дурачиться и уставились на женщину, приближавшуюся со стороны офиса. На ней теперь было кремовое пальто, и она все никак не могла застегнуть на ходу портфель. Что-то там было не так с замком, и она раз за разом замедляла шаг и пыталась снова. В каком-то трансе мы провожали ее глазами, пока она шла мимо по другой стороне улицы. Когда она уже поворачивала на Главную, Рут вскочила:

– Пошли посмотрим, куда она сейчас.

Мы стряхнули оцепенение и отправились вдогонку. Крисси пришлось даже сказать всем, чтобы шли помедленнее, а то могут подумать, будто женщину преследует какая-то банда. Мы двигались за ней по Главной улице на разумном расстоянии, хихикали, обходили людей, разделялись и опять соединялись. Было, наверно, часа два, магазины торговали вовсю, и на тротуаре было полно народу. Иногда она почти пропадала из виду, но все-таки мы не теряли ее – слонялись перед витринами, когда она заходила в магазины, проталкивались среди мам с прогулочными колясками и пожилых людей, когда она опять появлялась на улице.

Потом эта женщина свернула с Главной улицы в прибрежные переулки. Крисси обеспокоилась, что в менее людном месте она обратит на нас внимание, но Рут шла и шла, и мы следовали за ней.

В конце концов мы попали на узкую улочку, где изредка встречались магазины, но большей частью стояли жилые дома. Нам опять пришлось идти гуськом, и один раз, когда навстречу ехал грузовичок, мы прижались к стене дома, чтобы его пропустить. Вскоре на всей улице только и было людей, что она и мы, и, оглянись она, не заметить нас было бы невозможно. Но она двигалась, не оборачиваясь, шагов на десять – пятнадцать впереди, а потом вошла в дверь под вывеской «Салон Портуэя».

Я не раз после этого бывала в «Салоне Портуэя». Несколько лет назад у него сменился владелец, и теперь там продаются всевозможные художественные вещицы – горшки, блюда, керамические фигурки животных. Но в то время там были две большие белые комнаты с одними картинами, свободно и красиво расположенными – очень много пространства вокруг каждой. Деревянная вывеска над входом и сейчас, впрочем, та же самая. Так или иначе, после того как Родни сказал, что на этой тихой улочке мы выглядим очень подозрительно, мы решили войти. Внутри по крайней мере можно было притвориться, что мы рассматриваем картины.

Вошли и увидели, что женщина, которая нас интересовала, разговаривает с седой дамой гораздо старше ее – судя по всему, главным лицом здесь. Они сидели по разные стороны маленького письменного стола у двери, и кроме них в салоне никого не было. Ни та ни другая не обратила на нас особого внимания, и мы, рассредоточившись, постарались сделать вид, что нас завораживают полотна.