Константин Семёнов - Попытка № 13

Сзади светился окошками старенький павильон, в котором сейчас помещалась и диспетчерская и нечто вроде закусочной. А в детстве это помещение казалось очень уютным, необыкновенным и притягивало получше любого магнита. Ведь там, у входа, стоял медведь! И не важно, что медведь был гипсовым, крашенным. Зато в лапах он держал огромное блюдо с мороженым и фруктами! Фрукты, и мороженое тоже были гипсовыми.

Медведь, уже давно не казавшийся таким огромным и здорово поистёршийся, стоял там и сейчас. Сам павильон тоже обветшал, превратился в павильончик. Внутри было страшно неуютно: никому не нужное расписание автобусов, вечно закрытое окошко диспетчерской и несколько столиков. Откуда на столиках появлялась выпивка, оставалось тайной. Частенько в павильоне можно было видеть местного сумасшедшего, знавшего, похоже, лучшие времена. Он становился посередине зала и спившимся голосом декламировал:

И хоть он безбожно врал — «Плиски» в этом гадюшнике отродясь не было, ему наливали. Пойло мерзкого коричневого цвета, шедшее здесь за «Портвейн».

Короче, лучшие годы павильона остались к тому времени в прошлом. От окружающего его когда-то бордюра остались одни воспоминания, столики на улицу выносили всё реже и реже. Женя даже и не знал теперь, чем там, кроме палёного вина, торгуют.

Если верить малолетнему предсказателю, скоро здесь всё изменится: павильон снесут, торговок выгонят, построят здание какого-то факультета — Петя путался с его названием. А сзади, в глубине будет стоять новый шикарный жилой дом. Малолетний Нострадамус уверял, что обычным людям там места не будет. Заодно уверял вредный пацан, снесут и «Челюскинцев».

Женя, стараясь не запачкать брюки, пробрался на относительно сухое место, закурил, глянул, не показался ли автобус и увидел корову. Корова стояла в самом начале Первомайской, ничего не жевала и похоже о чём-то усиленно размышляла. Да, давненько Женя уже не встречал этих предвестников поворотов своей судьбы. Выходит, что-то случится! Как не вовремя! Хотя… Честно говоря, несмотря на замечательную студенческую жизнь, чего-то всё же не хватало. Женя старался об этом не думать — потом как-нибудь. Жизнь так длинна.

Подъехала двойка, выплеснула толпу, часть из которой тут же устремилась за пирожками. Дома они не ели, что ли? Сашка вышел последний, со свёртком в руке. Они отошли немного в глубь улицы Пушкина, людей здесь не было совершенно, асфальт покрывал ровный девственный слой снега. В свёртке оказалась большая бутылка портвейна и немного колбасы. Стаканов им и не понадобилось.

Через несколько минут приятное тепло разлилось по телу, прогоняя всё лишнее. Впереди длинный зимний вечер и они могут занять его чем угодно. Свобода!

Свобода — свободой, а вот куда бы пойти, чтоб не было мучительно больно…

— Жека, — затягиваясь «Стюардессой», сказал Сашка, — а ты знаешь, что в школах сегодня вечера встреч выпускников?

Женя этого не знал. Он с интересом разглядывал на чистом снегу отпечатки от своих рифлёных подошв: выглядело красиво. Почему-то вспомнилась корова.

— Может, в третью двинем? Там ещё наши будут — как пить дать. И девочки там, говорят…, - Сашка облизнулся. Что касается девочек, его информации можно было доверять полностью.

— А пошли лучше к нам, — неожиданно предложил Женя, и ему показалось, что в голове его кто-то одобрительно крякнул.

Сашка даже обрадовался. В первой школе он ещё не был и жаждал восполнить пробел.

Сколько идти от площади Орджоникидзе, даже и по свежему снегу? Театр Лермонтова, переход, вопреки правилам по диагонали, и вы уже в сквере. Неработающий по случаю зимы фонтан, аллейка, где столько раз играли в футбол, слева — станция Юных Техников. На Комсомольской, как обычно, ни одной машины, только снег, снег, снег.

А в школе шумно, суетно, тепло и весело. Пахло Новым Годом и давно забытым детством. Правда, коридоры уже не казались такими широкими, двери высокими и только потолки по-прежнему скрывались где-то высоко-высоко. Почему-то стало грустно. Зря он сюда пришёл.

Пока Женя раздевался в тесной раздевалке, Сашка куда-то исчез. Нашёлся он уже в актовом зале в окружении трёх девушек. Девушки смеялись и смотрели на Сашку влюбленными взглядами. На секунду оторвавшись, Саня представил друга, девушки скользнули оценивающим взглядом, сказали: «Очень приятно», — и повернулись к Сашке.