Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

Тетка тоже сильно постарела, сгорбилась, на подбородке вырос пучок седых волос. Теперь она ходила с палочкой, но глаза остались такими же веселыми и насмешливыми. Она приехала в Ямполь помочь дочери с детьми.

— Зря ты это затеяла, Кларочка, — повторяла она племяннице.

— Я его люблю. Может, слышали когда-нибудь, что так тоже бывает?

— Любовью сыт не будешь.

Клара приехала в Ямполь в четверг и осталась до понедельника. Даниэл Каминер один раз высказался и больше не захотел обсуждать ее планы. Он согласился взять к себе Фелюшу (одним ртом больше, одним меньше, какая разница), но за Сашей пусть присматривает Калман. Тетка твердила, что Кларе надо выйти замуж. В Варшаве есть известные сваты, у них все расписано: деньги — это деньги, любовь — это любовь. А Клара уже настрадалась, хватит. Стену лбом не прошибешь. У Ципкина жена и ребенок, если разрушить чужую семью, ничего хорошего не выйдет.

Саша целыми днями пропадал в поместье, у отца, и возвращался к деду только под вечер. Еще недавно он был ребенком и вдруг превратился во взрослого мужчину с сильным, низким голосом. Однажды утром Клара взяла его прогуляться по Скаршовской дороге и рассказала, что он останется в Варшаве один, пока она, мать, не заберет его с сестренкой к себе. Саша опустил голову и ничего не ответил.

— Что думаешь, сынок?

— Ты же все равно меня не спрашиваешь.

Мимо проезжала какая-то кацапка, Саша махнул ей рукой и сел к ней в фаэтон. Похоже, в округе он знал всех.

Сидеть в доме было Кларе невмоготу. Дети визжат, Целина расхаживает, шаркая ногами. Клара решила сходить в лес за грибами и ягодами, взяла корзинку. Достала из сумки зеркальце, посмотрелась. Все же она еще не стара и недурна собой. Но она потеряла уверенность в себе. Действительно ли Александр ее любит? А если она ошибается? Вдруг он бросит ее за границей? С какой стороны ни смотри, а жизнь проходит впустую. У других в ее возрасте уже внуки, а у нее любовь. Дожила до того, что стыдно на люди показаться. Аптекарша Грейниха и Тамара Шалит до сих пор здесь живут, вся местная интеллигенция у них собирается, а Кларе приходится от них скрываться. В лесу, у речки, Клара присела на валун и задумалась. Может, она сама виновата, или это судьба? Первый муж, Гриша, ее не любил, она фактически женила его на себе. Калмана же она сама никогда терпеть не могла. С самого начала какое-то безумие. И от полковника Смирнова она была рада отделаться. Сама не знала, чего хотела. Думала, что достаточно быть любимой. Мечтала, чтобы кто-нибудь валялся у нее в ногах, ее следы целовал… Как теперь сложится с Ципкиным? Добьется ли она своего или впереди новые разочарования, огорчения, ссоры? Клара все поставила на карту: себя, детей, последние две тысячи рублей. Если проиграет, останется только утопиться…

Она собирала и собирала ягоды, но корзинка оставалась почти пустой. От волнения захотелось есть, засосало под ложечкой. Клара то морщилась, как от боли, то улыбалась. Ее захватили нелепые фантазии. Клара представляла себе Париж, океан, Америку. Она живет в Нью-Йорке, она богата, у нее миллионы, нет, миллиарды. Она владеет яхтами и пароходами, у нее дворцы в Калифорнии. У нее берет ссуды русский царь, в ее доме на вечеринках бывают маркизы и лорды. Одних цветов на три тысячи долларов… Тамара Шалит разорилась, и Клара взяла ее к себе, сделала управляющей в доме или компаньонкой, они вместе путешествуют… А вдруг судьба готовит ей совершенно иное: нужду, голод, болезни? Александр бросит ее, и она останется в Нью-Йорке одна, пойдет в кухарки или даже на панель и закончит свои дни в борделе где-нибудь в Буэнос-Айресе… Все под Богом ходим. Как это говорил Печорин? «Своей судьбы не минуешь!» [68] Эти слова принадлежат не Печорину, а старому есаулу («Фаталист»).

В субботу утром Даниэл Каминер взял талес и пошел в синагогу. На старости лет он стал несколько религиозен. Теперь у него в доме по субботам не варили обеда, еду готовили накануне, а в субботу только разогревали. Тетка испекла халу и коржи. Даниэл Каминер произнес благословение над стаканчиком водки, отломил кусок халы, потом пропустил еще несколько стаканчиков под рыбу. Выпивая, он бормотал под нос субботние гимны. После трапезы Даниэл Каминер растянулся на кровати, прихватив русскую газету. Тетка прилегла вздремнуть на кушетке, а Целина — в гамаке, подвешенном между деревом и стеной сарая. Бонна Луиза уложила спать Фелюшу. Клара уже договорилась с Луизой, что та останется с детьми, пока они с Ципкиным не устроятся за границей, и пообещала, что потом заберет бонну во Францию или в Америку. Луиза согласилась: она была уже стара и очень привязана к детям (Саша для нее тоже оставался ребенком). Француженка птицей металась по дому Даниэла Каминера, тараторила на ломаном польском и возилась не только с Фелюшей, но и с Клариными братишками и сестренками.