Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

Вот пришел я к вам. Заплатил, взял номерок и пришел. Пациент как пациент. Вы меня не знаете, а я-то про вас все знаю. Арона Липмана помните? Я с ним знаком, когда-то дружили. Он сейчас в Палестине, колонист. Мы с ним рассорились, но это уже другая история. Да, так вот, я у вас впервые, а вы уже испытываете ко мне неприязнь. Что, нет?

— Нет. Я испытываю к вам только симпатию.

— Вы обязаны так говорить, вы же врач. В общем, не закончил я семинарию. Они все там были заодно: директор, инспектор, ученики, даже посторонние люди в городе. Если все на одного навалятся, то уж точно побьют. Понимаю, доктор, вы заняты. Если бы я захотел поведать вам все свои несчастья, пришлось бы не одну сотню книг написать. Короче, за что бы я ни взялся, все кончается плохо, приходится свою шкуру спасать. Встретил как-то бедную девушку, сироту. Не красавица, но, казалось, милая, добрая. За душой ни гроша, ей бы повезло, если бы ее извозчик в жены взял. Голая и босая. Ее родственники якобы содержали, но фактически она была у них прислугой. Бесплатной служанкой, которая к тому же должна хозяйку маменькой называть. Я все видел. Такой я человек, все вижу с первого взгляда: и прошлое, и настоящее, а часто и будущее. Прекрасно понимал, что она испортится. В природе исключений не бывает. Но нельзя же всю жизнь прожить одному. Да и тлела в сердце искорка надежды. А вдруг? Бывает ведь иногда, что судьба возьмет да переменится. В общем, оказалась она той еще змеей. Чего только не вытворяла. Даже била меня. Может, я на атлета непохож, но я далеко не слабак. Дам — мало не покажется. Видите эти пальцы? Они монету могут согнуть. А она маленькая была, силы не больше, чем, простите, у клопа. И вот это хилое создание меня лупило почем зря, а я молчал. Почему молчал? Потому что считал, что это не ее вина. Родная мать из меня куски мяса вырывала и проклинала на чем свет стоит, так почему эта должна быть лучше? Нужно смотреть на вещи объективно. Она меня лупит, ногтями царапает, за волосы таскает, а я думаю: в чем причина? Вы будете смеяться, но у меня был чисто научный интерес. Только не подумайте, доктор, что я к вам за лекарством пришел. Я все книги по невралгии читаю, знаю я все эти лекарства. Ну, можно нервы бромом успокоить или еще чем-нибудь. Но я просто хотел, чтобы человек, медик, выслушал мою историю. Кто знает, может, когда-нибудь изменится отношение к тем, кого преследуют? Может, когда-нибудь увидят, что есть не только люди с манией преследования, но и те, у кого мания преследовать? Хотя это я уже другой вопрос затронул.

Да, мы развелись. И со второй я развелся, и сейчас, слава Богу, снова разводиться собираюсь. И больше никогда не женюсь, даже если ангела небесного встречу. Я знаю, доктор, вы считаете меня сумасшедшим. Наверно, вы мне уже ярлычок на латыни приклеили, вам все ясно. Но давайте допустим на минутку, что весь мой рассказ — это правда. Что тогда? Как это понимать? Ведь вся медицина, вся психология с ног на голову перевернулись бы. Ведь это означало бы, что так называемый сумасшедший более нормален, чем те, кто запирает его в сумасшедший дом. Понимаете меня, доктор, или нет? Или то, что я сейчас сказал, — тоже сумасшествие?..

Низенькая, толстая торговка с багровым, как прихваченное морозом яблочко, лицом жаловалась на икоту. Несмотря на лето, женщина была одета в толстый серый жакет. На боку сумка, голова повязана грязным платком. Каждую минуту она громко икала и вытирала нос уголком фартука.

— Мне настоящий доктор нужен, — начала она хрипло, — а не шарлатан какой-нибудь.

— Я доктор.

— Нервная я, нервная…

«Я тоже», — чуть не ответил Азриэл.

— На что жалуетесь? Что вас беспокоит?

Торговка испустила непонятный звук, то ли икнула, то ли рыгнула.

— Покупатели житья не дают… Доктор, дорогой, кто ж это выдержит? Все печенки переели. Целую неделю их ждешь — никого. Зато в пятницу прутся, тут как тут. Галдят, хоть уши затыкай. А покупать не хотят, только выбирают, роются в товаре, трогают, нюхают, сволочи паршивые. У меня тухлой рыбы не бывает, я всегда свежую беру. Сколько рыба может жить в лохани? Всего ничего. Лед покупаю, но он же тает, в такую-то жару. Чтоб им сдохнуть! Если ругаться на них не буду, только удавиться останется. Это из-за них у меня икота. Слышите, как икаю, да? Я не торговкой родилась, у меня отец был приличный человек, царство ему небесное. Может, слыхали? Реб Зайнвеле Гомбинер. Таких больше во всей Варшаве не сыскать. Они столпятся вокруг и никого не подпускают, из рук друг у друга вырывают, чтоб им так кишки повырывали. Дождутся вечера, когда уже свечи зажигать пора, чтобы схватить по дешевке. Пусть их самих черти схватят. Господи, чтоб им с ног до головы волдырями покрыться. Вот опять, слышите? И не отпускает. Аж трясет. Чтоб их так лихорадка трясла. А жить на что? Я женщина простая, вдова, шестеро детей. За место на рынке десять злотых в неделю плачу, и другие расходы, там грош отдашь, там два. Праведницы такие, в чепчиках, парики на нос налезают. Мужья у них в синагогах сидят, молятся день-деньской. А сами только смотрят, как у бедняка кусок изо рта вырвать. Я такая нервная стала, что, бывает, схвачу рыбину за хвост и махать ей начинаю во все стороны. Кричу, что на весь базар слышно. Или за гирю хватаюсь, так хочется кому-нибудь голову размозжить. Что со мной делается? Пошла к аптекарю, он говорит, я нервная. Глаз дергается, видите? В четверг вечером не уснуть, бьюсь, как линь на берегу. Утро, надо корзину брать и на рынок, а у меня в глазах темно, будто мне на виселицу идти, не дай Бог. Как жить, если лавочники друг у друга хлеб отбивают? Переманивают покупателей. На словах-то друг за друга стоять должны, а как пятница, так начинается грабеж. Пусть мне глаз выколют, если тому — оба. Отдаешь задаром, а на что субботу справить? Я в подвале живу. Сырость там, на стенах грибы растут, мыши бегают, детей пугают. За эту нору три рубля в месяц плачу. Чуть плату задержишь, хозяин управляющего присылает, чтоб на него черти холеру наслали, чтоб на него все мои несчастья свалились. Вроде приличный еврей, к ребе ездит, зятьев содержит. Была комиссия, приказали ему ремонт сделать, но он их подкупил. Вы же знаете, кто подмажет, тот и поедет. Вот и станешь тут нервной. Как-то раз начала икать и не могу остановиться. Думала, все, помираю. Пошла к ребе. К этому, как его? Реб Файвка из Праги. Не помогло, только восемнадцать грошей зря отдала. Говорят, честно торговать надо. А что мне делать? С сумой по дворам ходить? Чтоб они сами на костылях ходили! Чем такая жизнь, доктор, лучше лежать ногами к двери со свечой в головах. Мертвому-то все равно. Но те, кому есть на что жить, мрут как мухи, а тех, для кого жизнь — мучение, черти не берут. Что мне делать, доктор? Рвет меня все время, только увижу покупателя, сразу к горлу подступает… Ой, мамочки! Дайте что-нибудь! Миску! Быстрее!..