Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

В голову стали приходить грешные мысли. Что все живое совокупляется, Цудекл знал уже давно, ведь он с девяти лет изучал «Ксубойс» [34] В трактате Талмуда «Ксубойс» рассматриваются законы брака и половых отношений. . Да он и сам не раз видел, как петух взлетает на курицу, а кобель забирается на суку. Однажды видел, как прямо в луже кабан взгромоздился на свинью, а мальчишки кидались в них камнями. Совокупляются даже мухи, хотя непонятно, как они сами различают, кто у них самец, а кто самка. До поры до времени такие вещи не занимали Цудекла, но вдруг против воли он стал о них думать. Цудекл начал присматриваться к служанке Кайле, заметил, что у матери есть грудь. Понял, почему мужское и женское белье не одинаковое. Грешные мысли не давали покоя: ему хотелось спрятаться в микве, чтобы посмотреть, как женщины совершают омовение. Цудекл отдавал себе отчет, что подобные желания ведут прямо в ад. Но если это грех, почему Всевышний создал человека таким? Ему стало страшно. Значит, и родители это делали? Отец и мама? Это же конец света! И отца считают праведником? Хотелось и плакать, и плеваться…

Однажды ночью произошло то, от чего так предостерегают святые книги. Во сне Цудеклу явилась Лилит. Дьяволица выглядела очень похожей на мать, она была совершенно голой, с распущенными волосами. На утро Цудекл не мог смотреть маме в глаза. Ему принесли завтрак, но он решил поститься. Он заперся в комнате и принялся читать псалмы. Цудекл боялся не только наказания в аду, ему было страшно, что он может сойти с ума. Когда он читал псалмы, кто-то постучался в дверь. Это была Ципеле.

— Мама, что?

— С чего это ты за псалмы взялся? Сынок, тебе невесту нашли.

Цудекл вспыхнул и тут же побледнел.

— Ты шутишь?

— Какие шутки? Из Варшавы, из богатой семьи. Так что скоро к ним поедем.

Цудекл и смутился, и обрадовался. Он давно мечтал прокатиться на поезде. Ему так этого хотелось, что поезда снились ему по ночам. Воображение нарисовало девушку в нарядном платье, с волосами, заплетенными в косы, похожую на маму, но моложе и красивее одетую.

— Ну, что скажешь? — спросила Ципеле.

— Я же молод еще.

— Верно. Но твой отец, дай ему Бог здоровья, боится, как бы тебе не пропасть…

«Знал бы он, что я уже пропал! — пронеслось у Цудекла в мозгу. — Все мерзости давно знаю. Даже как любовью занимаются…»

Мать улыбнулась.

— Спустись вниз, поешь. Набирайся сил по варшавским мостовым ходить.

В Варшаве был переполох: приезжает ребе! Реб Йойхенена готовились встречать не только маршиновские, но и другие хасиды. Ребе сидел в вагоне, с ним ехали мать, жена, служанка Кайла, сын Цудекл, старосты Мендл и Авигдер-Майер и еще несколько хасидов. Хасиды прихватили с собой несколько бутылочек водки и воду, чтобы омывать руки, потому что в поезде воды взять негде. Без конца благословляли Всевышнего, поев, попив или справив естественные надобности. Ребе взял с собой «Тикуней Зогар» [35] «Тикуней Зогар» («Исправления Зогара») — анонимное каббалистическое сочинение XVI в. как оберег, ведь в поезде нет мезуз [36] Мезуза — буквально «дверной косяк», свиток пергамента с текстом из Торы в небольшом футляре. Прибивается к дверному косяку еврейского дома. . В одной руке реб Йойхенен держал святую книгу, другой сжимал край сиденья. Паровоз ревел, как дикий зверь, вагон качался, и казалось, он вот-вот сойдет с рельсов. Дорога будто сама бежала навстречу, за окном летели поля, леса и реки, но ребе зажмурил глаза. Он боялся и за тело, и за душу. Сквозь перестук колес он ясно слышал стон: «Ой-вей, ой-вей!» Может, это стонет чья-то грешная душа, истязаемая демонами? Вошел кондуктор, что-то сказал по-польски или по-русски, оторвал корешки билетов. Хотя был день, он держал в руке фонарь. Этим фонарем кондуктор посветил под скамьи и накричал на хасидов, за то что налили воды на пол. Презрительная мина кондуктора, длинные усы, золотые пуговицы и низкий голос нагнали на реб Йойхенена страху. Кто знает, вдруг на него, не дай Бог, написали какой-нибудь донос, оклеветали, и сейчас его отправят в тюрьму? В голову пришла нелепая мысль: а если он уже похоронен, и кондуктор — это ангел ада? Ребе забормотал покаянную молитву. А тем временем Цудекл объяснял Мендлу, как работает паровоз:

— Все очень просто. У пара есть природное свойство расширяться. И если у него на пути находится какое-нибудь препятствие, он его толкает…

Реб Йойхенену не понравился этот разговор. Всюду, видишь ли, природные свойства. Захотелось спросить: «Ну а откуда взялось это свойство у пара?» Пара. «Стадо овец, у каждой пара ягнят» [37] Приблизительная цитата из Песни Песней, 4, 2. . Все от Бога, и свойства пара тоже. Реб Йойхенен начал тихо молиться, чтобы Цудекл, сын Ципойры, не попал в трясину безбожия. Неожиданно поезд остановился. Снаружи доносился гул голосов. Мендл открыл дверь, и реб Йойхенен увидел море голов, как на Рошешоно [38] Рошешоно — еврейский Новый год, день, в который решается судьба человека. в синагоге. Реб Йойхенен знал, что его будут встречать, но неужели все эти люди ждут его? «Вот она, Варшава, — подумал он. — Сколько же здесь евреев!»