Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

— И чем кончилось?

— Заболел и умер. Истаял как свеча.

— Сколько ж этой революции надо жертв?

Миреле немного помолчала.

— Я не хочу с тобой спорить, но что бы ты там ни думал, что бы ты ни говорил, а людям надо есть и одеваться. Режим, который не дает народу жить, должен быть уничтожен. А как еще свергнуть банду тиранов?

— Вопрос в том, как сделать, чтобы не появились другие тираны. Я изучал историю и знаю: чуть ли не каждое поколение свергает тиранов и порождает новых. В одной Франции за последние сто лет свергли Людовика XVI, Наполеона, его наследников, и все они были тиранами на свой лад. Теперь французские социалисты опять призывают к революции. На смену аристократам пришли буржуи и оказались такими же паразитами, хотя они происходят из народа и поют «Марсельезу». Кто гарантирует, что это последние паразиты? Откуда ты знаешь, что других не будет? Ты когда-нибудь думала об этом?

— Думала. До сих пор власть захватывали буржуазные клики, но в этот раз к власти придет народ. Кого он будет угнетать? Сам себя?

— Одни люди будут угнетать других.

— Мы создадим систему, при которой эксплуатация будет невозможна. Вон, посмотри в окно, дети целый день возле помойки играют. Я, когда через двор шла, хорошо их рассмотреть успела. У одного сыпь, у другого из уха течет, у третьего парша. А в Сибири что делается! Не поверишь! Целые деревни заражены сифилисом, в соломенных крышах гнездятся клопы и сыплются с потолка людям на голову. Зашла как-то к одному мужику. В доме, считай, ничего, один топчан, на котором спят всей семьей — отец, мать, взрослые дети, и вся стена иконами увешана. Зарабатывает копейки и всё пропивает. Можно двадцать деревень объехать, и ни одной газеты не увидишь. Понятно, что таких нетрудно на погромы подбить.

— К погромам как раз и подстрекают те, кто читает газеты или в них пишет. Образование не сделает человека лучше.

— И все-таки что-то делать надо. Ты, Азриэл, всегда был пессимистом. Но народ пессимизмом не накормишь. Вот ты сам во что веришь?

— Точно не в человека.

— А в кого? В Бога?

— Знаешь, я пришел к выводу, что каждый отвечает за себя и только за себя. Поверь, я бы тоже хотел жить в справедливом мире, но от материалистов и дарвинистов справедливости не дождешься. Те, кто стремится урвать лучший кусок, смогут сделать это при любой системе. Человек достаточно хитер, чтобы сообразить, как получать привилегии и мучить других во имя высших целей. Разве инквизицию создали не для защиты христианских идеалов? И почему бы не создать инквизицию, чтобы защищать гуманизм? Облик человеческого рода складывается из обликов его отдельных представителей. Чтобы человечество было физически здоровым, каждый должен умываться, причесываться и чистить зубы. Так же и с душой. Не надо отвечать за весь мир, надо начать с себя. Законы алгебры — от Бога, они универсальны.

— Не понимаю я тебя. Хочешь сказать, несколько праведников или филантропов могут сделать мир лучше?

— По крайней мере, они не сделают его хуже. Человек должен применять всю энергию, чтобы не увеличивать мировое зло. Воз истории слишком велик, чтобы остановить его или сдвинуть с места в одиночку. Все, что может человек, это не добавлять в него своего дерьма, он и без того чудовищно тяжелый.

— Эх, Азриэл, так ты за эти годы ничему и не научился. Одна забастовка на железной дороге способна сделать больше, чем все церкви, синагоги и проповеди. Был у нас один толстовец, как они себя называют. Волос не стриг, мяса не ел. Потом в мистицизм ударился. Юродивые были всегда и везде. И в России разных сект хватает, есть даже скопцы, которые себя кастрируют во славу Божию. Их тоже в Сибирь ссылают. Борода не растет, голос тонкий, как у женщины. Смотреть страшно. И что, мир от этого лучше становится?

— Мир невозможно переделать. Знаешь что, Миреле, ты устала. Не хочу я тут дебаты разводить, без толку это. У тебя самые благие намерения, ты готова собой жертвовать, а с точки зрения религии намерение важней действия. Я тоже мог бы понадеяться на какой-нибудь ЦК, но не вышло. Так что лучше я с Богом проиграю, чем с человеком выиграю.

— С Богом? Впервые слышу, чтобы образованный человек так говорил.

— Миреле, это вопрос именования. Бог — это всё вместе: причина, цель, смысл, соотношение частного и общего. Ты на пару лет меня моложе. В моем возрасте уже нельзя утешать себя тем, что произойдут какие-то реформы. В Западной Европе их было полно, а результат один — погибли десятки миллионов людей. Очередная война может начаться в любой день. Люди готовы убивать друг друга. Французы хотят реванша, пруссаки мечтают захватить Восток. Балканы — пороховая бочка. Англичанам нужны новые колонии. В один миг ситуация не изменится, а то, что придет потом, может оказаться еще хуже. Мировая политика — это Молох. Сколько я еще проживу? Чтобы дождаться изменений к лучшему, надо жить вечно.