Ион Деген: Статьи и рассказы

Ион Лазаревич Деген родился 4 июня 1925 года в Могилёве-Подольском (Украина). В июле 1941 года добровольно ушёл на фронт. Был пехотинцем, командиром танка, командиром танкового взвода. 21января 1945 года, будучи гвардии лейтенантом, командиром танковой роты, ранен в третий раз. Результат — тяжёлая инвалидность. Награждён орденом Красного знамени, орденом «Отечественная война» 1-й степени, двумя орденами «Отечественная война» 2-й степени, медалью «За отвагу», медалями за оборону, за взятие и другими, а так же польским орденом Крест Грюнвальда и «Reconcilanionis». В1951 году с отличием окончил Черновицкий медицинский институт. Работал ортопедом-травматологом в Киевском ортопедическом институте, затем — в 13-й городской больнице. 18 мая 1959 года впервые в медицинской практике осуществил успешную реплантацию конечности (предплечья). В Москве защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Родоначальник научной магнитотерапии. Автор 90 научных статей. Под его руководством защищены две докторские и восемь кандидатских диссертаций. В 1977 году с семьёй репатриировался в Израиль. В течение 20 лет, до выхода на пенсию, работал врачом-ортопедом. В Израиле и в России изданы книги «Из дома рабства», «Иммануил Великовский», «Стихи из планшета», «Портреты учителей», «Война никогда не кончается», «Голограммы», «Невыдуманные рассказы о невероятном», «Четыре года», «Стихи». Рассказы, очерки, статьи публикуются в Израиле и в других странах. Жена Людмила — архитектор. Сын Юрий — физик-теоретик, PH.D. Две внучки и внук, к сожалению, не знающие русского языка.

Моя будущая тёща невзлюбила меня с первого взгляда. А почему она должна была возлюбить? Опытный научный работник с острым аналитическим умом с того самого первого взгляда увидела мои многочисленные недостатки. Тем более что её аналитический ум не был занят научной работой. И вообще никакой работой. Только беспрерывными поисками работы. Вдова должна была прокормить свою старенькую больную мать и двух дочерей. Одна из них ещё была ученицей, а вторая, старшая, на которой я мечтал жениться, — студенткой. Именно на её стипендию существовала семья.

К моменту нашего знакомства моя будущая тёща не работала уже несколько месяцев. Как только тринадцатого января 1953 года родные партия и правительство объявили своему желающему верить народу о «врачах-отравителях», научный сотрудник Киевского института микробиологии была уволена. Дело в том, что всю жизнь она оставалась на своей девичьей фамилии — Розенберг. А именно в ту пору в Соединённых Штатах Америки были казнены супруги Розенберг за шпионаж в пользу Советского Союза, за то, что передали секрет американского атомного оружия. Возникает вопрос: где логика? Если даже американские Розенберги оказались друзьями страны советов, то собственную Розенберг следовало, по меньшей мере, поощрить, а не увольнять с работы. Но кто сказал, что есть хоть что-нибудь общее между антисемитизмом и логикой? Попытки устроиться на какую угодно работу оставались тщетными. Когда со своей нееврейской внешностью она приходила к очередному главному врачу и объясняла, что, кроме микробиологии, владеет методикой клинического и биохимического анализа, воодушевлённый администратор тут же просил её завтра приступить к работе. Но стоило ему увидеть в анкете фамилию Розенберг, как немедленно включался задний ход, и объявлялось, что, собственно говоря, место уже занято. А на просьбу принять на работу хотя бы санитаркой следовало резонное замечание, что человек с высшим образованием не может быть санитаркой.

Итак, на основании умственного анализа моя потенциальная тёща пришла к однозначному выводу, что я со всеми своими недостатками не пригоден в мужья её дочери. Но к моим недостаткам она ещё добавила явный порок, посчитав меня алкоголиком. Я действительно родился среди виноградников и с трёх лет пил и продолжаю пить вино. Примерно с девятилетнего возраста предпочитаю сухие, в крайнем случае, полусухие вина. К моменту встречи с моей будущей тещей, по мнению знакомых дегустаторов, я вполне мог бы занять место в их достойных рядах. Впервые в жизни водку я попробовал в шестнадцатилетнем возрасте в госпитале после первого ранения. Водка вызвала у меня отвращение. Постепенно, надо сказать довольно быстро, отвращение стало проходить. Отрицательная кривая отвращения, снижаясь, дошла до нуля, а затем превратилась в положительную, которая поползла вверх.