Алиса Поникаровская - Игра в ошибки

Лиана наполнила бокал и осторожно поднесла его к стене дома. По зелено-золотистым обоям потекла вниз тоненькая, красная струйка. Лиана грустно улыбнулась и выпила бокал до дна. Вернулась в кресло, подобрала под себя ноги.

— Я просижу с тобой всю ночь, если ты не против…

Дом не возражал, он был явно за.

Лиана пила вино, и перед ее глазами мелькали отрывки, видения, разноцветные картинки ситуаций, участницей которых она и была и не была. Дом рассказывал ей свою историю, Лиана наконец-то смогла увидеть Ли. Это была невысокая, худенькая брюнетка с огромными, тревожными глазами, бледным личиком и роскошными, густыми волосами, которые, казалось, растут за счет того, что вытягивают из хозяйки все жизненные силы… Мишель оказался франтоватым, смуглолицым и подтянутым джентльменом с той неуловимой грацией, присущей настоящим аристократам. Елена Арнольдовна – мать Мишеля, по непонятной случайности выглядела полной копией старушки-актрисы, так удачно нанятой Ампирой: та же горделивая посадка головы, тот же пронзительный, по-молодому блестящий взгляд из-под кокетливой шляпки с вуалью. Самым примечательным персонажем во всей этой грустной истории, на удивление, оказался граф. Как только Лиана увидела эти прищуренные зеленые глаза, этот чувственный изгиб красивых губ, это подвижное лицо, привыкшее застывать в надменной маске, чтобы не выдать бушующих внутри него страстей, эти взгляды, которые он бросал на Ли во время своих недолгих, полуофициальных визитов, она сразу поняла, что граф был бесконечно влюблен и бесконечно несчастлив… Несчастлив тем, что любимая женщина принадлежит не ему, но с этим еще можно было бы смириться, если бы он находил своего соперника достойным, но то, что Ли любила Мишеля, это ничтожество, которое не стоило даже лоскутка с ее платья, увеличивало несчастье графа в тысячи, в десятки тысяч раз… Сколько раз он пытался намекнуть ей, очень осторожно дать понять, что есть на свете человек, который ценит ее значительно выше, который готов отдать за нее все, что у него есть, который пойдет за ней на край света, если это будет нужно… Но Ли не понимала намеков. Она не слышала их, потому что для нее существовал только Мишель. Один Мишель. Всегда Мишель!!! Граф мучился, видя заплаканное лицо Ли, тщательно замаскированное пудрой, граф не спал ночами от собственного бессилья изменить хоть что-то… В длинные, зимние ночи, ему мерещились всевозможные варианты – от вызова Мишеля на дуэль до предательского выстрела в спину руками наемных бродяг. Но все эти варианты отметались сразу же, стоило ему только вспомнить огромные глаза Ли, в которые он, в таком случае, никогда бы не смог посмотреть прямо и искренне…

И оказавшись с Мишелем за карточным столом, граф понял: это судьба. Сейчас или никогда. Никакого шулерства не было. Бог просто дал ему шанс…

Лиана вздрогнула, отрыла глаза. Какую романтическую историю она только что, то ли придумала, то ли увидела. Жаль, что никто не сможет ее подтвердить или опровергнуть. Но очень хочется верить, что все было именно так, и преданная Мишелем Ли, наконец-то обрела свое счастье, от которого так долго бежала, не замечая… Мы часто находимся в двух шагах от чего-то настоящего, но проходим мимо, не замечая, занятые собственными проблемами, которые кажутся нам глобальными и важными, мы занимаемся повседневными делами – работа, дом, обязательная книга на ночь или интересный фильм, и не имеем ни малейшего представления, что где-то рядом, параллельно с этим существованием есть еще одно. Еще одно измерение твоей судьбы, и в этом измерении все не так, там вместо унылой работы – настоящее творчество, вместо убогой комуналки – роскошный дворец, а вместо мерцающего голубого экрана – целая россыпь звезд на огромном небе… И в этом измерении ты счастлив, потому что рядом с тобой близкий и любимый человек, с которым вы не разминулись… Впрочем, он существует и в твоем сегодняшнем измерении, нужно просто остановиться и внимательней присмотреться… Но на остановку порой не хватает времени… осознавая все это понимаешь, насколько несовершенен мир и насколько он справедлив. В суете, на бегу, не рассмотреть глаз бегущего рядом с тобой, не увидеть окружающей красоты, не понять, что за напускной бравадой или высокомерием или неуверенностью скрывается настоящее любящее сердце…

«Впору трактат писать, – улыбнулась Лиана. – Что-нибудь такое псевдо-психологичное…»