Лайза Джуэлл - Тридцатник, и только

Он открыл было рот, но не знал, что сказать. Комплимент? Или просто пошутить. Ничего не приходило на ум.

Надин обернулась к нему:

— У меня идея: не заняться ли нам мебелью в спальне… на тот случай, если мы больше не соберемся. Мне одной ее не сдвинуть с мета. Не возражаешь?

На единственном свободном уголке кровати Надин прикорнул Дигби. Диг осторожно снял пса с кровати, перенес в прихожую и уложил свою куртку.

— О, — улыбнулась Надин, с нежностью наблюдая за Дигом, — а ты его полюбил, правда?

Диг опешил:

— Нет! — Но потом смягчился: — В принципе, он хороший парень. Я к нему привык за эти дни. Но мне такие собаки не нравятся. Впрочем, он и на собаку-то не похож. Посмотри на него.

Оба уставились на спящий комок с жирной бородкой и носом-пуговицей. Пес вздохнул во сне и тихонько присвистнул.

— Измучился бедняга, — заметила Надин.

— Не удивительно. Ему немало пришлось пережить.

— Да, — Надин двинулась обратно в спальню, — как и нам всем.

— Странная была неделя, — согласился Диг.

— Да, — откликнулась Надин, снова розовея, — мягко говоря.

— Но и хорошая.

— Разве?

— Что?

— Хорошая была неделя?

— Да, в некотором смысле.

— Несмотря ни на что? — Они стояли по разные стороны кровати, ухватившись за подлокотники кожаного дивана. Диг кивнул. — Почему?

Нет, не сейчас, подумал Диг. Подождем немного.

— Давай вытащим диван, — предложил он.

Надин нервно кивнула, и на счет «три» они подняли антикварный диван с кровати и, маневрируя, протащили его через дверь спальни в гостиную. Оба в изнеможении упали на подушки и вздохнули в унисон.

— Помнишь, как мы его сюда принесли? — улыбаясь, спросил Диг.

— Еще бы! Это был первое, что я купила для квартиры. На распродаже за 38 фунтов 50 пенсов. Никогда не могла понять, зачем им понадобились эти 50 пенсов.

— Я тогда подумал, что ты рехнулась. Зачем нужен старый вонючий рассохшийся диван, из которого сыпется конский волос? Я пытался уговорить тебя пойти в магазин, но тебя не интересовали новые, чистые, нормальные вещи, — поддразнил Диг. — «Нет уж, мне не нужна мебель, которой прежде не пользовались по крайней мере дюжина хозяев! А почему это кресло такое чистое, и неужели его доставили в коробке? Какая пошлость!»

Диг со смехом отпрянул, когда Надин схватила подушку и ударила его по голове.

— Мерзавец! Ты просто завидуешь, у тебя самого воображения ни на грош. «Ну, я не знаю, что лучше — светло-бежевое или просто бежевое? А не удариться ли в экстравагантность и выбрать темно-бежевое? Но будет ли оно сочетаться с ярко-синим?..»

Теперь Диг взялся за подушку и обрушил ее на Надин, сильнее, чем намеревался, случайно задев ее лицо костяшками пальцев.

— Эй! — она потерла висок. — Больно же!

— Прости, — Диг придвинулся к Надин. — Я не хотел.

Он приложил ладонь к щеке Надин и провел большим пальцем по виску. — Мне, правда, очень жаль. — Ее кожа была гладкой и теплой, краснота все еще не спала с глаз. Надин казалась такой юной и хрупкой. Он осторожно вытер пятнышко над губой и почувствовал, как его словно магнитом тянет к ней, к ее телу, к ее лицу. Надин смотрела на него со смешанным чувством страха и волнения.

Диг заметил, что она затаила дыхание.

Он тоже.

— Ох, Дин, — произнес он наконец, убирая рыжую прядь с ее лица, — какие же мы с тобой идиоты.

Надин согласно кивнула, и Диг понял, что они на одной волне, и долгих объяснений не понадобится.

В кои-то веки он не подыскивал мучительно нужное слово. В кои-то веки стоило ему открыть рот, как слова потекли рекой. Ибо он все заранее обдумал.

— Мы были семьей все эти десять лет, понимаешь? — начал Диг. — Вместе ходили по магазинам, ездили в отпуск, вместе проводили выходные. Мы даже отмечали Рождество то с твоими родителями, то с моими. Мы ссорились. Мы обнимались. Мы помогали друг другу переставлять мебель. Ты знала всех моих коллег, а я твоих. Единственное, чего мы не делали, — не спали вместе и не просыпались вместе. И я думал, что это потому, что ты скорее умрешь, чем согласишься на близость со мной. — Надин открыла рот, но он приложил палец к ее губам. — Ш-ш-ш, выслушай меня. Помнишь те выходные в Манчестере, когда я приехал к тебе? Я не показывал вида, потому что боялся тебя спугнуть, но я не знал, что ты живешь с Филом, пока не попал к тебе домой. Я думал, что у меня есть шанс. А те выходные, я вспоминаю их с ужасом, Дин. Притворяться, что мне все равно, — труднее роли у меня не было. Мне пришлось слушать, как ты с ним… трахалась… я думал, что у меня сердце разорвется..