Рю Мураками - Экстаз

Слушая ее, я почувствовал, как во мне начинает принимать определенные очертания все то, что до сих пор было овеяно ореолом двусмысленности. Я вдруг начал различать все довольно четко, как если бы до этого смотрел на картину, не замечая ее основных мотивов. Это ощущение появилось у меня впервые в Нью-Йорке, когда Мартышка дал мне понюхать кокаин. Картина Кейко Катаоки, подчиняющейся мужчине, заставляющем ее принимать унизительные позы, сменилась иллюзией, что до настоящего момента мне было доступно лишь смутное представление об истинном возбуждении и удовольствии. Я внезапно ощутил непреодолимое желание пасть перед ней ниц. Я не хотел верить в реальность этого желания, но никак не мог изгнать его, и это угнетало меня: мне хотелось разреветься, как маленькому ребенку, запертому в темном и холодном помещении. Это желание постепенно овладевало мной. Ни отец, ни мать, ни Акеми — никто не смог бы мне помочь, я чувствовал, что это желание готово оторвать меня от меня самого. «Сейчас бы порошка», — подумал я. Мне хотелось раздеться донага перед этой женщиной, встать перед ней на колени, лизать кончики ее туфель. В тот момент, когда эта мысль пронзила мой мозг, я ощутил легкое головокружение и почувствовал, что у меня встает. Ее взгляд остановился на моей ширинке, и я понял, что она знала, что со мной творится. Она ничего не сказала, и я опять покраснел от стыда. Я дрожал. Я уже был не в состоянии управлять ситуацией. Меня будто парализовало. Желание полностью овладело мной, и я впервые почувствовал, что оно сильнее меня. Кейко Катаока продолжала свой рассказ. Я знал, что она прекрасно понимает, в каком состоянии я находился.

— Итак, мы начали раздеваться перед этим мужчиной, принимая самые унизительные позы, какие знали. А знали мы их немало, поскольку нам с ней не раз случалось предаваться лесбийским играм. Однако у клиента не вставал. Он сидел, развалившись на софе, расставив ноги, и лишь теребил свой вялый пенис. Не то чтобы этот парень был в доску пьян, но ему никак не удавалось завестись. Потом начал действовать кокаин, и мы с подругой увлеклись лесбийскими играми, как вдруг я ощутила непреодолимое желание быть изнасилованной самцом. Я обернулась к клиенту, готовая просить его стегать меня кнутом или пощекотать мне дырку вибромассажером, как вдруг увидела этого идиота, который, закрыв глаза, слушал плеер, на нас он даже не смотрел, он балдел от Сантаны, я поняла это по звукам, доносившимся из наушников. Положение было до того нелепым, что я рассмеялась… Ха! Ха! Ха! Эй! Миясита! Придурок, ты меня слушаешь?

У нее опять начался припадок. Лицо изменилось в мгновение ока. Я подумал, что сердце у меня сейчас остановится.

— Да, да, я слушаю. — промычал я.

— Было бы некрасиво, если бы вы меня уже не слушали, тогда как я не дошла еще и до половины!

Она скоро обрела свой обычный тон, но мне уже не удавалось успокоиться. Сердце мое стучало как сумасшедшее.

— Я внезапно осознала, что лишилась воли. Сечешь? Эй! Миясита! Вы меня ясно понимаете?

Принимая во внимание то, каким образом происходил разговор, одно я понимал совершенно ясно: Кейко Катаока замечала малейшие изменения в настроении того, кто был у нее перед глазами, и меняла свое поведение в зависимости от реакции собеседника. Если она задавала вам вопрос, вы спешили ответить ей незамедлительно, и неважно, что она ожидала от вас ответа продуманного, относящегося к сути дела и точного.

— Вы хотите сказать, что система, в которой вы находились, не давала вам свободно выразить свою волю, не так ли? — ответил я. весь дрожа.

У меня стоял, и я чувствовал, что она это знает. Усилие, которое я предпринял, чтобы сформулировать этот ответ, сдавило мне виски, тогда как я желал лишь одного — валяться у нее в ногах. Данная ситуация напомнила мне тот день, когда я, не имея на руках никакой информации, должен был составить отчет, каким бы малодостоверным он ни оказался, об иракских войсках во время ирано-иракской войны.

— Система… Гм, вы и правда очень сообразительны!

Она сказала это лишь для того, чтобы сделать мне приятное, но таким тоном, который мог бы одновременно означать: «Вот видишь, как ты умеешь вертеть хвостом, славный песик, которого гладят по спинке», или же: «Сразу видно, что ты за словом в карман не полезешь, сказывается работа в этом исследовательском институте!»

— Именно. Именно так. Но это не означало, что я вдруг осознала, что зашла не туда, что жизнь моя — это провал. Вы ведь это тоже понимаете? Вы же не просто кукла, которая только и может, что кивать головой, соглашаясь со всем, чтобы ей ни сказали. Я не ошибаюсь, не правда ли? Поскольку, надо признать, именно этого больше всего не хватает в этой стране — людей, которые умеют слушать. Именно из-за этого в стране сейчас упадок. Проблема существует именно на этом уровне. Это всегда напоминает мне мышей. Раньше бедняки держали белых мышей как домашних животных. Вы видели таких? Эти мыши постоянно бегают по клетке. Вам не кажется, что люди вокруг нас подобны этим мышам? Как будто больше ничего уже в этой жизни их не ждет и не касается. Я думаю, что отчасти и из-за этого я решила перепробовать все, пусть даже самое тяжелое и отвратительное. Я познала очень сильное возбуждение, оргазмы, большие и маленькие, оргазмы белых мышек и китов.