Звезды пауками сидели на выгнутом небе, луна настороженно висела над стрехой парикмахерской, повсюду раздавался скрип, скрип, скрип – вся ночь была обнесена скрипом, точно высоким частоколом…
Вернувшись домой, Нина Александровна с отвращением, как чешую, содрала с себя сверхмодный английский костюм, бросила его в угол шкафа. Стамесов, новый дом, Сергей Вадимович, шофер в парикмахерском кресле, похожий на мужа, а главное… Она усмехнулась, голосом домработницы Вероники вслух сказала:
– Этого еще мне тут не хватало!
Ну, а ежели серьезно? Отчего муж в рекордно короткий срок сделался кинокрасавцем? От круглосуточной напряженной работы, от борьбы за новый дом или от любви к жене, то бишь Нине Александровне Савицкой? Кстати, что случилось с Сергеем Вадимовичем, если он в домашней обстановке теперь редко бывает серьезным – все ерничает и шутит, легкомысленно хохочет и старается казаться до предела фатоватым?…
Между тем Нина Александровна, поглядывая на себя в зеркало, тщательно готовилась к встрече с домработницей Вероникой, которая на кухне ожесточенно гремела посудой – опять бунтовала, угрожая уйти к англичанке Зиминой, так как по Таежному разнесся слух – дом отдают Булгакову, распущенный, несомненно, самим Булгаковым в связи с приездом Стамесова. Поэтому вчера вечером Вероника ушла из дому на полчаса раньше обычного, сегодняшним утром с Ниной Александровной не разговаривала, а отдельно завтракающему в кухне Борьке (сын уходил в школу позже Сергея Вадимовича) заявила: «Чего расселся, как барин? Можешь сам налить молоко – руки не отсохнут! Ишь какой интеллигентный!»
Когда Нина Александровна с холодным лицом вошла в кухню, домработница Вероника немедленно включила на полную мощность собственный транзистор «ВЭФ-201», настроенный на «Маяк», и он так заорал, что у Нины Александровны закололо в ушах. Тем не менее она взяла себя в руки – чего не сделаешь для домработницы! – и вежливо проговорила:
– Добрый вечер, Вероника.
И первое мгновенье – никакого отклика, потом беззвучное шевеление алых губ, саркастический взгляд и наконец откровенно хамская улыбка: ну чего приперлась сюда? При случае Вероника материлась виртуозно, смачно, никого не стесняясь, и сейчас в ее глазах можно было прочесть столько нецензурных слов, что их хватило бы на бригаду сплавконторских грузчиков.
– Вам пора в школу, Вероника,– сухо напомнила Нина Александровна.– Без пятнадцати семь.
После этого произошло что-то непонятное: домработница выключила транзистор, села на стул и по-бабьи подперла рукой круглый подбородок.
– Как бы я замуж не вышла! – после сосредоточенной паузы озабоченно сказала Вероника.– Валерка мне проходу не дает, а получает триста и другими бабами не интересуется… Говорит: «Помогу выучиться в институте». Что вы мне посоветуете, Нина Александровна?
Вот тебе и уход к англичанке Зиминой! Вероника вообще поражала Нину Александровну неожиданностями, а тут рассмешила, так как несколько дней назад о том же Валерке говорила презрительно: «На кой он мне нужен, молокосос-то! Ему же двадцать пять лет и некультурный – вилку не умеет держать». А вот сегодня обстановка так резко переменилась, что Нине Александровне пришлось надолго задуматься, чтобы вспомнить Валерку – одного из бесчисленных поклонников Вероники. А как же! За всю жизнь вокруг Нины Александровны не было столько ухаживающих за нею мужчин, сколько образовалось вокруг Вероники за неполный год. Кто только не приударял за ней – от главного инженера сплавконторы до монтера, который чинил в их доме электроприборы.
– Так чего же мне делать? – требовательно переспросила Вероника.– Вы, Нина Александровна, умная, ловкая, вот и посоветуйте.
Ну не хамство ли?! Да за одно словечко «ловкая» Нина Александровна от другой женщины оставила бы мокрое место, а вот сейчас терпеливо промолчала и даже вспомнила Валерку – длинного и прямого, как оглобля, парня, по субботам всегда слегка пьяненького, добродушного и ясноглазого. Понятно, что слесарю Валерке, уроженцу Таежного, должна была нравиться Вероника – этакая копия картины Кустодиева «Красавица». О, сколько упругой плоти и соблазнительных ямочек носила на себе домработница Вероника!
– Я бы не вышла за Валерия,– обстоятельно сказала Нина Александровна, подстраиваясь под задумчивую озабоченность Вероники.– В школе он учился плохо, да и вообще, по-моему, глупый.
– А триста рублей! – быстро возразила Вероника.– Он больше всех слесарей зарабатывает.
Читать дальше