Даниэла Стил - Награда

Доминика летела в Нью-Йорк и думала о сестре. Оказывается, она не только красива, но и умна: Дафна как раз заканчивала интернатуру. Ей это было удивительно: муж, куча детей…

На прощание Доминика обняла мать и пообещала скоро приехать, хотя была уверена, что в Париже ей делать нечего.

Жизнь без Кристофера резко изменилась. Гаэль пришлось снова учиться жить одной. Она не хотела становиться бременем для Дафны и была счастлива, что у нее сохранилась работа в музее, имелась подруга Луиза и оставалась память о счастливо прожитых годах.

Время летело все так же незаметно. Дафна открыла свою практику. Дельфина и ее братья росли. Гаэль продолжала работать в музее и часто виделась с дочерью и ее семьей. Они с Дафной всегда были очень близки, а после смерти Кристофера сблизились еще больше. Несмотря на чуть потеплевшие после похорон отношения, Доминик в Париж не возвращалась. Была слишком занята бизнесом, зато Гаэль летала к ней в Нью-Йорк, хотя и не так часто. У нее была своя, занятая делами жизнь.

После смерти Кристофера одним из самых больших удовольствий для Гаэль стали поездки с Дельфиной. Бабушка и внучка прекрасно проводили время вдвоем. В то лето, когда девушке исполнилось семнадцать, они были в Довиле, и там Гаэль рассказала ей о Ребекке.

— Именно потому ты и работаешь в музее Штрауса? — догадалась Дельфина. Ее всегда восхищала бабушка силой духа, мудростью и энергией.

— Да, чтобы помнили ее и таких, как она.

Дельфина была первой, кому она показала лоскуток голубой ленты, который лежал у нее в ящике комода, и рассказала о тех детях, что перевозила и прятала, и людях, рисковавших своей жизнью, чтобы их спасти.

— Каждый человек должен быть готов прийти на помощь. Запомни это, Дельфина. Есть люди, которые без тебя не справятся.

— Когда-нибудь я напишу о тебе книгу, — серьезно сказала девушка. — Французы должны знать своих героев.

— Таких, как я, было немало. Одна я бы ничего не сделала, но вместе мы все сумели.

Вот оно, истинное единство…

— Тебя хоть как-то за это отблагодарили? — спросила Дельфина.

— Нет…

Настало время рассказать внучке, как ее обвинили в сотрудничестве с немцами.

Гаэль стала частью живой истории страны, и, слушая, как она сохранила картины, украденные нацистами, Дельфина еще больше укрепилась в решимости воздать должное бабушке и поведать людям ее историю. Она казалась ей совершенно необыкновенной, одной на миллион.

Тогда Гаэль было уже восемьдесят два года, но в ней по-прежнему бурлили энергия и жажда жизни, она все еще работала в музее.

Вернувшись домой, Дельфина рассказала матери о том, что узнала от бабушки. Дафна кое-что смутно помнила из рассказов матери о войне, но всех подробностей до сих пор не знала.

— Она не любит говорить об этом, но отец мне кое-что рассказывал, когда я была маленькой, — добавила Дафна с сожалением.

Гаэль крайне редко упоминала о прошлом и только с внучкой была откровенна.

Дельфина написала в Большую канцелярию Почетного легиона, детально изложив историю бабушки. Ей ответили, что Гаэль де Барбе Паскуа обвиняли в коллаборационизме, никаких опровержений не поступало, поэтому наград она никогда не получала.

Ответ был сухой, деловитый и почти слово в слово повторял факты, что Дельфина слышала от бабушки.

Она снова написала в канцелярию пять лет спустя, когда Гаэль в свои восемьдесят семь оставила работу в музее, и опять попросила заняться ее делом, но получила тот же ответ. Дельфина как раз заканчивала Сорбонну, где изучала литературу и историю. Она упорно продолжала заниматься биографией бабушки, и Гаэль даже по ее просьбе назвала имена немцев, что жили в их доме, и того, что передавал ей картины и просил вернуть их в Лувр. Дельфину она предупредила, что особого значения это не имеет: ей награды ни к чему. Главное — это спасенные детские жизни.

Дельфина через Интернет нашла семью немецкого офицера. Оказалось, что сам он давно умер, но родным была известна история с картинами. Она попросила их написать в канцелярию и подробно рассказать обо всем, что знают. Ей твердо пообещали и, похоже, обещание свое выполнили.

Дельфина выложила эту историю в Интернет, чем шокировала и смутила Гаэль. Зато Луиза, которой девушка намекнула, что одержима идеей вернуть бабушке доброе имя, несмотря на то что прошло столько лет, пришла в восторг:

— Какая ты молодец! Может, что-нибудь и удастся сделать.

Потом стали приходить электронные письма от тех самых детей, которых она спасла, теперь уже бабушек и дедушек. Имени своей спасительницы они не знали и называли ее Мари-Анж. Дельфине пришло двадцать четыре письма, и она переслала их в канцелярию.