Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. Проза

– Черт знает что! – только и проворчал благообразный, а неприятный господин как будто даже успокоился.

Напротив молчаливо сидела пара – он и она, вероятно, молодожены: уж очень они были застенчивы. Они, вероятно, неловко себя чувствовали оттого, что впервые ехали вместе, да еще не одни.

– Меня всегда возмущало, как у нас обстоят дела в сфере обслуживания. Обязательно нужно указать: сделай то-то. Сами никогда не догадаются. – Человек с благообразной внешностью фыркнул и достал из баула еще какую-то бутылочку.

К тому, что принес проводник, он не притронулся, даже как-то презрительно поглядывал на бутылки. Он налил себе и своему приятелю, предложил спутникам, но те вежливо отказались.

– Если я не ошибаюсь, вы едете в свадебное путешествие? – спросил неприятный господин, как бы не замечая неприязненных взглядов молодых людей.

– Да, – коротко ответил молодожен.

– Куда, если не секрет? – начиналось обычное дорожное знакомство.

– К маме, – так же кратко сказала девушка.

– К маме – это хорошо, – похвалил человек с неприятным лицом и выпил. – К маме – это замечательно, – повторил он. – У меня вот нет мамы. – И он посмотрел кругом, как бы ища сочувствия. – Я вообще не помню мамы. – Он чуть не заплакал и налил себе снова.

Молодожены молчали, только она нетерпеливо смотрела на часы.

Человек с благообразным лицом тем временем вышел в коридор; проходя, заглянул в служебное помещение и увидел, что проводник спит сидя, в неудобной позе, и сопит.

Благообразный как будто даже не удивился, прошел в туалет и через минуту снова прошел в купе, где его спутник донимал молодых расспросами.

– А папы у вас есть? – спрашивал он заплетающимся языком.

– Оставь людей в покое, – сказал благообразный. – Пей и оставь в покое. Не приставай.

– Мне интересно про пап и мам. У меня нет пап и мам, – ныл человек с неприятным лицом.

– У тебя их и не может быть, – пошутил благообразный, – откуда у такого пьяницы родители!

Молодожены так и впились в них глазами. Им, вероятно, очень хотелось остаться одним, хоть на минуту.

– Где же проводник? – возмутился теперь человек с неприятным лицом, хватаясь за джин. – Где тоник, черт побери!

Ему никто не ответил, даже приятель его смотрел укоризненно. Тогда человек с неприятным лицом с отчаянием запел что-то вроде «Мы идем по Парагваю», но тут же смолк.

За окном окончательно стемнело, и только свет редких фонарных столбов да огни на указателях километров мелькали в окне.

Возникла пауза, а потом жених, если это действительно жених, или нет, лучше просто – молодой человек, потому что сейчас трудно отличить жениха от нежениха, – молодой человек сказал мягким голосом:

– Окажите любезность подождать там, – и он указал на дверь, – пока девушка разденется.

Двое с явным неудовольствием поднялись, взяли свои стаканы с напитками и, понимающе ухмыльнувшись, вышли.

– Как ты думаешь, – спросил благообразный, задвинув за собой дверь, – что они сейчас там делают, наши молодожены?

– Ругают нас на чем свет стоит, – ответил человек с неприятным лицом. – Он говорит, например: «Ну и повезло же нам, нечего сказать. Хорошенькое свадебное путешествие. Ехать в обществе двух таких кретинов и пьяниц!» Благообразный подхватил:

– Похоже! А она отвечает: «Я говорила тебе, дорогой, надо было ехать морем! Теперь терпи, сам виноват!»

Они даже не подозревали, как внимательно, приставив к двери какой-то аппарат, нечто вроде стетоскопа, слушает их «молодожен».

Успокоившись и вдоволь наслушавшись плоских шуток, он вдруг повернулся к девушке и спросил резко:

– Ты готов?

И «девушка» ответила:

– О! Вполне!

– Открой окно.

«Девушка» начала открывать окно.

– Какой километр?

– Сейчас будет столб… Девятый!

– Смотри не промахнись!

– Не волнуйся, – ответила «девушка», бесцеремонно подняла юбку и начала что-то отстегивать от бедра.

– Я не волнуюсь, но на тренировке ты выглядел неважно, – оборвал «молодожен», все еще слушая разговор в коридоре.

– Что они там? – спросила «девушка», все еще пытаясь что-то отстегнуть от ноги.

– Всё в порядке. Говорят, что мы, наверное, сожалеем, что не можем спать вместе. Что ты так долго! Скоро двенадцатый.

– Наконец! Я готов! Десятый. – «Девушка» или, вернее, мужчина, переодетый ею, отстегнул наконец от бедра небольшое оружие с насадкой для бесшумной стрельбы и удобно устроился у окна.

В коридоре продолжали зубоскалить.