Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. Проза

– Я знаю, он поступил бы так же, – ответила Лена.

– Я уверен.

– Ты не зайдешь?

– Нет! Смешно! Я первый раз попал к тебе – и сразу в такую ситуацию! – Николай усмехнулся.

– Так получилось. Я ведь недавно разъехалась. И только устроилась. А там ведь ты бывал!

На их этаже остановился лифт, но из него никто не выходил, только раздавались какие-то звуки. Оба удивленно взглянули в сторону дверцы.

– Подожди, Серега, дай выйти, – раздался оттуда девичий голос.

Потом дверца все-таки раскрылась, и из нее вышли Серега и девушка, совсем молодые. Они целовались даже выходя и продолжали, двигаясь в сторону Николая и Лены. Потом увидели их, сказали: «Извините», при этом ни капли не смутившись; она отперла дверь соседней квартиры, потом дверь захлопнулась за ними и из-за нее донеслось:

– Ну! Дай же раздеться, Серега.

– Молодожены! – сказала Лена не улыбаясь. – Поверь, Николай, я не виновата в сегодняшней ситуации. То есть…

Николай не дал ей договорить.

– Ты так считаешь? – насмешливо спросил он. – Ладно, до завтра. В восемь – не забудь!

– Поговорить можно и сегодня, зайди, – предложила она.

– Это было бы уже слишком на сегодня. – Николай затоптал сигарету и ушел.

А Лена не закрыла дверь, а так и стояла, и ей слышно было, как от соседей доносится смех, потом заиграла музыка. Она немного послушала и захлопнула наконец дверь.

В ресторане «Чайка», вновь открытом и потому похожем на коробку из бетона и стекла, к нашим друзьям сразу ринулся швейцар. Николай поздоровался с ним, – он, вероятно, бывал здесь часто, несмотря на то что ресторан открыли недавно.

Сравнительно недавно. Они сняли плащи, поднялись наверх, и к ним, в свою очередь, разбежался метрдотель и усадил их за очень удобный столик в углу.

Мебель была выполнена в стиле модерн, поэтому скатертей не было. Столы были из пластика.

Они сели, подскочил официант, тоже поздоровался, но Николай бросил:

– Потом!.. Тебе здесь нравится, Лех? – спросил он.

– По-моему, ужасно! Помесь паркета с детским конструктором. Зачем мы сюда пришли, Коля? Лучше бы уж в «Якорь»! – Алексей подмигнул. – Я, ‹Коля›, вообще люблю все старинное, добротное, фешенебельное. Вот, например, «У Максима» в Париже, – мечтательно закатил он глаза.

– А ты что, был в Париже?

– Никогда, – ответил Алексей, не меняя выражения. Оба расхохотались.

Заняты были еще несколько столиков. Один общий, банкетный, вероятно, отмечал чью-то диссертацию. Там были люди солидные, а герой дня – в очках. К тому же они только начинали и еще не шумели. Еще два столика. За одним – трое военных, в чине не старше капитана. Они бурно жестикулировали. Бойцы вспоминали минувшие дни, хотя «минувших дней» у этих бойцов не было. Все трое были молодые, – и выпивали, и закусывали, а потом опять выпивали. За другим столом сидели двое штатских с двумя же штатскими женщинами. Эти были трезвенники, но зато ели и спорили крест-накрест: он с ним, а она с ней.

Он говорил:

– Зря не взяли выпить.

А другой ответствовал:

– Погоди, к десяти – к Катковым, там – хоть залейся.

Она говорила:

– Да что ты мне говоришь, ноги у ней – как у лошади!

А вторая, напротив:

– Да ты что, Клава! Как спички. – И при этом свои – спрятала под стул.

Ну и так далее.

Еще два стола – были в большом подпитии и униматься не собирались. Пока между ними контакта не было, но, судя по всему, скоро должен был возникнуть: за одним столом был один парень и три одинаково крашенные девицы, а за другим – три парня. Все, включая девиц, не пропускали и не недоливали.

Остальных столов не видно было Алексею и Николаю, и они бросили созерцать общество.

– Так почему все-таки мы – сюда? – снова спросил Алексей.

– Ей удобно, от дома близко, – ответил Николай.

– Так, понятно, а тебе – от работы. Так сказать, районный принцип. А ты знаешь, Коля, сегодня будет скандал. – Алексей улыбнулся.

– Где? У кого? – насторожился Николай.

– Здесь, у нас, в ресторане, – Алексей кивнул на одинаковых девиц и парней рядом.

– Ликвидируют, – пообещал Николай, – здесь милиция, швейцары, повара, официанты, оркестранты. А там – пьянь одна.

Оркестр играл:

Пела женщина преклонных лет, пела переживательно, имея в виду, вероятно, какого-то определенного друга.

– Посмотри, кто пришел! – сказал вдруг Николай и как-то странно взглянул на друга.

Тот посмотрел в направлении входа. Там стояла Лена, оторопевшая и растерянная, как Николай, когда они вдвоем пришли к ней. В ту же секунду Алексей вскочил и бросился к ней.