Олег Шишкин - Ведьменыш

[6]

Аппарат подошел к окнам так близко, что можно было разглядеть даже детали. Его поверхность оказалась не совсем гладкой – по ней шли выпуклые ребра. В верхней части колебавшегося волчка выделялась слегка приподнятая сферическая кабина. Метрах в двухстах от первого НЛО возникло еще пять аппаратов: три маленьких и два больших.

Оля заметила, как Тамара Васильевна привстала, и прежде чем уйти в свою палату, что-то опять нажала: раздался явный щелчок. И вдруг НЛО, не нарушая строя, рванули по ломаной траектории к лесу и вскоре растаяли, словно видение.

Больные стали потрясенно переглядываться.

– Так, всем успокоиться, – скомандовала сестра Люся. – Вы что, никогда учений не видели? Обычное дело. Военные что-то изучают. Идите кино смотреть…

Все поплелись к телевизору. Только Тамара Васильевна осталась в палате.

Зайдя в кабинет Вагнера, окно которого выходило на другую сторону, медсестра только начала: «Иван Петрович, тут такое…»

Но врач говорил по телефону и, кивнув медсестре, прошептал: «Тут звонят из Челябинска, из облуправления… Чуточку обожди, хорошо? Я все помню…»

Когда НЛО, сделав резкий вираж перед воротами психиатрической больницы, стремительно исчезло, появился человек в черном костюме.

Скуластый мужчина с большими, широко расставленными глазами без ресниц и бровей постучал в окошко приемного покоя. Его костюм был тщательно отглажен, и все в нем было бы безупречно, если бы не лицо – оливковое с неестественно красными губами. Дежурная даже подумала: «Педик?» Но потом, оторвавшись от заполнения бланков, пригляделась и едва не вскрикнула: губ у посетителя не было. Он просто нарисовал их на лице, причем очень неумело.

Посетитель носил и парик под шатена – очень плохой и до того старый, что он напоминал фашистскую каску из слежавшихся человеческих волос. Сестра отметила и руки незнакомца – в черных перчатках, словно резиновые протезы.

Незнакомец говорил чрезвычайно медленно, его будто покачивало от усталости, а дышал он как настоящий астматик.

– Я к доктору Вагнеру, – монотонно проговорил субъект.

– Вы у него лечились? – насторожилась сестра.

– Я у него лечился, – эхом отозвался тот.

– Как вас зовут? – спросила медсестра с подозрением.

– Как меня зовут? – повторил вопрос посетитель и задумался. – Василий Васильевич Васильев.

– На вас есть медицинская карточка? Я вас что-то не помню, – насторожилась сестра.

– Какая вам разница? – вдруг зло сказал субъект. – Меня ждет доктор Вагнер. Этого вам должно быть вполне достаточно.

Сестра напряглась, но все-таки позвонила заведующему отделением. Доктор Вагнер разрешил гостю подняться на второй этаж и пройти в его кабинет.

Когда посетитель отошел от окошка регистратуры, сестра увидела, как штанина на левой ноге задралась и под ней блеснула зеленая трубка, шедшая из носка в брюки. Ей даже показалось, что это гофрированный полиэтиленовый шланг, прикрепленный к щиколотке коричневым пластырем.

Когда гость вошел в кабинет заведующего, Вагнер уже опять с кем-то говорил по телефону, что-то доказывал и понимающе кивал головой. Врач знаком предложил посетителю присесть и продолжил обсуждать что-то – видимо с какой-то женщиной из Челябинска.

Когда Вагнер наконец положил трубку, посетитель громко закашлял, у него совсем позеленело лицо. Он даже прислонил ладонь в перчатке ко рту, а доктор увидел, что губы гостя оставили красный след на перчатке.

– Вам плохо? – поинтересовался врач. – Может быть, воды?

– Нет, только не воды… – отказался посетитель. – Это пустяки. Это не важно. Недостатки конструкции.

– Что вы сказали? – переспросил Вагнер.

– Я дальний родственник Тамары Васильевны Просвириной, – сообщил посетитель, словно не расслышав вопроса, и, помедлив, продолжил: – Пришел ее проведать.

– Есть такая, недавно поступила. Как вас зовут?

– Василий Васильевич Васильев. Я работник пенсионного фонда и дальний родственник Тамары Васильевны – это приятное совпадение. Я должен убедиться в дееспособности Тамары Васильевны Просвириной, прежде чем разрешить забирать пенсию старой и больной женщины ее снохе, страдающей алкоголизмом. Поэтому у меня к вам большая просьба – бабушку надо выписать.

– Конечно. Мы ее выпишем. Дней через десять. Вас это устроит? Она пациентка спокойная…