Майкл Корда - Богатство

Внезапно она вообще перестала что-либо чувствовать. Увидела – или подумала, что видит – сквозь пелену тумана Артура. Одетый в свой обычный темно-синий банкирский костюм, он стоял рядом, глядя на нее с выражением сочувствия. Однако в его лице было не только сочувствие, но что еще – суровость, даже некая нетерпимость.

Она потянулась, чтобы дотронуться до него, и ощутила рукопожатие. И сразу осознала, что рука – не Артура. Она была меньше, много меньше, с длинными, тонкими пальцами, изысканно холеная рука, под кожей которой, однако, уже проступили старческие пятна.

– Я выехала сюда, как только узнала, – сказала Элинор Баннермэн.

– Простите меня. Я думала, что это Артур.

– Да?

– Мне действительно казалось, что он был здесь.

– Конечно. – Ее голос стал более мягок – даже удивительно. – Я тоже иногда видела своего покойного мужа – многие месяцы после его смерти. Заходила в спальню, а он уже был там, лежал в постели в очках для чтения. – Она сделала паузу и грустно добавила. – А потом он исчезал.

В висках у Алексы стучало. Ей было трудно сосредоточиться на том, что говорит миссис Баннермэн.

– У нас давно уже не было несчастных случаев на охоте, – продолжала та. – Ни разу с тех пор, как Вилли Очинклек, глупец, подстрелил загонщика. Вам больно?

– Не очень. Немного неприятно.

– Я думаю. Но вы не выглядите, как те, кому "немного неприятно". Скорее, как те, кто испытывает сильную боль. Это видно по глазам. Боль, я имею в виду. Тут не ошибешься. Как у лошади, сломавшей ногу. Я видела то же выражение в глазах первой жены Артура, бедняжки, когда она умирала от рака.

– Я не испытываю такой боли, миссис Баннермэн.

– Да? Прекрасно. Но тогда – какую же боль вы испытываете?

– Не знаю, смогу ли я сказать вам.

Миссис Баннермэн постучала длинным, полированным ногтем по запястью Алексы, словно птица поскребла когтем.

– Думаю, вы д о л ж н ы. Мистер Букер стоит у лестницы с очень мрачным выражением лица. Я знаю, что значит, когда у юристов мрачный вид. Как и врачи, они не любят сообщать дурные новости. Поскольку здешний доктор – подобострастный мелкий подхалим, но вполне компетентный, я полагаю, сказал мне, что ваши раны поверхностны, и он не ждет осложнений, плохие новости вряд ли касаются вашего здоровья.

Алекса собралась с мужеством.

– Это не был несчастный случай.

Миссис Баннермэн не выказала ни удивления, ни потрясения.

– Ясно, – сказала она.

– Какой-то человек пытался меня убить. Он прятался в старом колодце, у каменной стены…

Миссис Баннермэн кивнула.

– Знаю это место. Насколько я помню, у колодца большая голубая ель. Но что вы там делали? Мы не стреляли фазанов в лесу.

– Туда отвел меня Роберт.

Последовала долгая пауза.

Миссис Баннермэн нажала кнопку вызова медсестры, которая незамедлительно просунула голову в дверь.

– Будьте любезны, принесите нам чаю.

Медсестра, пухлая молодая женщина, казалось, готова была заявить, что она – не служанка, но один взгляд на миссис Баннермэн заставил ее передумать.

– Чаю? – спросила она так, будто это было нечто экзотическое. – Я не уверена…

– Благодарю вас, – твердо произнесла миссис Баннермэн, и медсестра исчезла. – Так вот почему мистер Букер выглядит столь мрачно.

Спокойствие миссис Баннермэн изумило Алексу. Дошло ли до нее? Поняла ли она, в чем Алекса обвиняет Роберта? На миг ей подумалось, не выжила ли миссис Баннермэн за одну ночь из ума, как это порой бывает со стариками. Однако стоило лишь взглянуть ей в глаза, чтобы понять, что ее отнюдь не поразил маразм. Она казалась даже более спокойной, чем обычно, словно предполагаемый убийца был всего лишь мелкой неприятностью в упорядоченном образе жизни Кайавы, вроде чашки, разбитой горничной, или старого дерева, поваленного бурей.

– Вы уверены, что этот человек стрелял в в а с?

– Абсолютно уверена. Я видела его лицо.

Миссис Баннермэн вздохнула. Выражение ее лица было непроницаемым, словно она готовилась услышать еще худшее известие, как, без сомнения, делала всю жизнь.

– Вы его знаете? – спросила она.

– Нет. Но я знаю, кто он.

Раздался стук в дверь, и возникла медсестра с подносом. Миссис Баннермэн поблагодарила ее, хотя на поднос взглянула так, будто никогда не видела чая в пакетиках. Как только медсестра вышла – а она, похоже, спешила удалиться от миссис Баннермэн как можно быстрее – Элинор налила две чашки чая и протянула одну Алексе. Из своей она отпила с выражением аристократического отвращения. – Это не то, к чему следует привыкать, не правда ли? – спросила она. – Впрочем, неважно. Что вы собираетесь делать?