Вэй Хой: Крошка из Шанхая

– В наше время девственницы тоже себе на уме, ты разве не знал? – решила я подразнить его. – К тому же любая девушка, не стесняющаяся говорить о таких вещах, просто бесстыдница.

– А по-моему, все, что говорит Соблазнительница, это круто, – продолжил он без тени улыбки. – У нас с ней одни и те же идеалы. Мы оба мечтаем заграбастать уйму денег и путешествовать по миру.

– Уж очень похоже на ту неразлучную парочку из «Прирожденных убийц» [21]. И как же ты собираешься разбогатеть?

– Открою свой магазин или ограблю банк, пойду на панель или подамся в жиголо. Да как угодно! – ответил он почти серьезно. – У меня и план есть.

Он наклонился ко мне и прошептал на ухо такое, от чего я чуть не грохнулась в обморок.

– Да ты что, совсем спятил? Не смей этого делать! – прошипела я с яростью.

Этот придурок собирался ограбить кафе и звал меня в сообщницы. Он приметил, что каждый вечер старик Ян складывает всю дневную выручку в сейф, а относит деньги в банк только раз в месяц. У Паучка был дружок-медвежатник. Он решил и его взять в долю, и с нашей помощью вскрыть сейф, захапать все денежки и смыться. Конечно, это должно выглядеть так, будто ночью в кафе пробрался неизвестный грабитель и обчистил сейф.

Паучок уже и дату назначил: на следующей неделе, во вторник, у него был день рождения. Будто бы случайно мы оба будем работать в вечернюю смену. В честь дня рождения он собирался угостить старика Яна выпивкой. Тот бы вырубился, и все дела.

Услышав этот безумный план, я не на шутку разнервничалась. У меня даже мурашки побежали по спине.

– Очнись, придурок! Брось ты эту затею. Лучше придумай что-нибудь дельное. Погоди-ка, а это часом не Соблазнительница тебя надоумила?

– Тсс… – прошептал Паучок, услышав, что старик Ян закончил свою телефонную перебранку и возвращается в бар. Я прикусила язык, испугавшись, что могу невольно выдать приятеля.

Дверь кафе открылась, и на пороге появился Тиан-Тиан. У меня по телу прокатилась удушливая теплая волна. Он был в серой рубашке, черных вельветовых брюках, в руках книга. Длинноватые волосы растрепаны, близорукие глаза подернуты влагой, сжатые губы чуть изогнуты в улыбке. В общем, более или менее, мой любимый во всей красе.

– Миленок пришел, и… О, как она счастлива, – нараспев и с легкой добродушной издевкой произнес старик Ян с выраженным шанхайским акцентом, с которым обычно исполняют старинные сучжоуские баллады [22]. Вообще-то Ян – добрая душа, хотя и простоват.

Такое приветствие смутило Тиан-Тиана. Я принесла ему капуччино и ободряюще пожала руку.

– У нас еще целых сорок пять минут, – сказал он тихо, глядя на часы. – Я подожду, когда ты закончишь.

– Паучок просто свихнулся на мысли о деньгах, – говорила я, яростно жестикулируя из-за обуревающего меня беспокойства. На маленьком круглом столике, за которым мы с Тиан-Тианом на китайской шахматной доске играли в «четыре из пяти», горела одинокая свеча, и на противоположной стене преувеличенные взмахи руки превращались в театр теней.

– Когда умным людям приходит в голову мысль совершить преступление, это похуже укуса бешеной собаки, – развивала я мысль. – Они будут грабить банки с помощью компьютеров, взрывать самолеты и корабли, использовать невидимое секретное оружие для уничтожения людей, даже не остановятся перед тем, чтобы вызвать эпидемию или спровоцировать трагедию. Если в 1999 году действительно наступит конец света, его устроят именно такие безбашенные придурки.

– Ты проиграешь. У меня скоро будет четыре из пяти, – Тиан-Тиан указал на шахматную доску, пытаясь привлечь мое внимание к игре.

– Рассудок – это дар, а безумие – инстинкт. Но пользоваться ими ради наживы непростительно. – Мой полемический задор понемногу угасал. – В итоге гений может натворить больше бед и глупостей, чем полный идиот. Когда мы выходили из «Зеленого стебля», там стояла подозрительная, гробовая тишина. Мне даже было слышно, как я моргаю. Наверное, скоро произойдет убийство или еще что-нибудь ужасное. У меня тревожное предчувствие.

– Тогда увольняйся, сиди дома и пиши, – спокойно сказал Тиан-Тиан.

Слово «дом» звучало в его устах совершенно естественно. Это жилище из трех спален и гостиной, где стоял запах подгнивших фруктов, сигаретных окурков, французских духов и алкоголя, полное книг, музыки и наших безудержных фантазий, крепко держало нас обоих. Его атмосфера окутывала, словно волшебный туман колдовского леса. Сколько ни пытайся разогнать его, – он снова сгущается вокруг. Обжитое нами пространство было более реальным, прочным и осязаемым, чем обычный дом.