Вэй Хой - Крошка из Шанхая

Музыка просто оглушила, в нос ударил запах табака, выпивки и крепких духов. На том конце черного, как туннель, прохода я заметила Пу Юна. Он курил и нанизывал на нитку серебряные бусины.

Я подошла и потрепала его по плечу. Он поднял голову, улыбнулся во весь рот, передал то, что держал в руках, сидевшей рядом с ним женщине и энергично обнял меня.

– Так ты и в самом деле прилетела? Сумасшедшая шанхайка! Как поживаешь? – Он пристально посмотрел на меня. – По-моему, осунулась. И кто ж тебя до этого довел? Только скажи, и я ему устрою. Плохое отношение к хорошенькой женщине – это не ошибка, это преступление.

Пекинцы славятся тем, что могут нагородить уйму пылкой чуши, но мгновенно забывают все, что наговорили, как только произнесут последнее слово. И все вокруг пропускают их треп мимо ушей. Но мне нравятся такого рода комплименты, жаркие, как пламя, и холодные, как мороженое.

Мы сочно чмокнули друг друга, затем он махнул рукой в сторону сидевшей рядом женщины и представил ее:

– Моя подружка Люси, фотограф. – И, уже обращаясь к Люси: – А это Коко из Шанхая. Она закончила Фудань и теперь пишет роман.

Мы обменялись рукопожатием. Люси нанизала на нитку остатки серебристых бусинок. Пу Юн забрал у нее браслет и надел себе на запястье.

– Он порвался за ужином, – пояснил он. Пригладив волосы назад, жестом подозвал официанта.

– Как насчет пива?

– Спасибо, – я утвердительно кивнула.

На сцене какие-то люди возились с проводами. Похоже, что концерт должен был вот-вот начаться.

– Я была у тебя на квартире, но никого не застала. Можно у тебя переночевать? – спросила я Пу Юна.

– Э, нет, никакого сна. Вечеринка до самого утра! Я тебя познакомлю с отличными мужиками.

– Не интересуюсь, – ответила я, поморщившись.

Его подружка притворялась, что не слышит нашего разговора. Из-под спадающих прядей волос ее глаза безо всякого выражения смотрели куда-то в пустоту. У нее был красивый нос, длинные, блестящие волосы и пышная грудь. Длинная юбка была сшита из желтовато-зеленой льняной ткани с ниткой экзотического цвета, как вода в Ниле.

В бар вошел мужчина весьма примечательной внешности. При его виде сердце замирало от неминуемого предчувствия любви и страха оказаться отвергнутой. Кожа была удивительно гладкой, тело стройным, а блестящие волосы зачесаны наверх и торчали, как дикорастущая трава. Глаза с томной поволокой. Глядя на кого-либо, он прищуривался и его взгляд становился похож на лисий. Орлиные черты лица придавали всему облику богемный вид. Небольшой диссонанс в его опрятную миловидную внешность вносила закругленная эспаньолка, делавшая его похожим на жестокого линглеи .

Судя по всему, он хорошо знал Пу Юна и Люси и подошел поздороваться. Пу Юн представил нас друг другу. Красавчика звали Летун, он был самым знаменитым стилистом в Пекине, да и во всем Китае. Имея «зеленую карту» США, он порхал по миру в погоне за новыми веяниями, вдохновением и красотой. Любая женщина в китайском шоу-бизнесе была бы несказанно счастлива, заполучив его себе в консультанты по имиджу.

Мы поболтали. Он все время улыбался, глаза сверкали, как капли росы на цветке персикового дерева. Я почему-то смущалась, не осмеливалась слишком часто смотреть в его сторону, чтобы он не подумал, что я заигрываю. Этой ночью мне уж точно было не до любовных приключений. Женщин, у которых в прошлом уйма любовников, сейчас хоть пруд пруди. Когда им за тридцать, у них на лице написано, что они готовы на все. «Жаль, что мужчины видят во мне не писателя, а женщину», – подумала я, невольно впадая в самообман.

Группа вышла на сцену. Электронная гитара взревела подобно дикому зверю в джунглях, и люди в многоликой толпе мгновенно оживились, раскачиваясь взад и вперед, как наэлектризованные, и так энергично мотая головами, что, казалось, те вот-вот оторвутся. Я влилась в гущу толпы и раскачивалась с ней в унисон в счастливом бездумном экстазе. Раскрепостилась и целиком предалась зажигательной музыке.

Лица отливали синевой, незнакомые люди бесстыдно флиртовали посреди раскаленного гула. Зал наполнился пронзительными, грохочущими звуками. Казалось, еще немного и они чиркнут друг об друга прямо в воздухе и высекут фонтан искр, опалив все вокруг.

– Я та-а-ак счастлив, – истерично завывая, надрывно пел парень на сцене.

Летун стоял рядом и, улыбнувшись, погладил меня по заднице. Вид этого красивого бисексуала с характерным макияжем на вечно ухмыляющемся лице был мне невыносим. Его брови, щеки и баки были обильно припудрены. Он спал и с мужчинами, и с женщинами, и, по его словам, все его подружки страшно ревновали его к парням. Он безнадежно увяз в паутине сложных сексуальных взаимоотношений и никак не мог определиться со своей ориентацией.