Вэй Хой - Крошка из Шанхая

– А в отношении роста, – продолжал Дэвид, солидно откашлявшись, – думаю, он действительно влияет на поведение взрослого человека, особенно мужчины. Мужчины маленького роста гораздо активнее стремятся к самореализации, чем высокие. Например, они прилежнее учатся, стараются заработать больше денег, упорнее добиваются победы над соперниками и, кроме того, всегда стараются покорить самых прекрасных женщин, чтобы самоутвердиться и доказать окружающим собственную мужскую полноценность.

Вот Шон Пенн совсем невысокого роста, правда ведь? Но он один из талантливейших актеров Голливуда, его любила Мадонна [32], хотя он привязывал эту самую сексуальную женщину планеты к кожаному креслу и измывался над ней, как дикарь. И таких примеров великое множество. Подобных мужчин невозможно забыть.

Он сидел в залитой вкрадчивым светом комнатке, отрешенный от мира и погруженный в размышления. И поскольку он слишком часто разговаривал с пациентами как посланник Бога на земле, его лицо почти утратило реальные черты. Он ерзал в большом кожаном кресле, которое изредка приглушенно и печально вздыхало. Несмотря на духоту, в комнате буйно разрослись несколько карликовых деревьев в горшках и роскошный бамбук, сочно зеленеющий круглый год.

– Ну, допустим, – сказала я, – нельзя судить о способности мужчины к любви только по его росту. Но мне хочется забыть всю эту историю как можно скорее. В жизни многое можно предать забвению. Что до меня, то чем неприятнее опыт, тем скорее я стремлюсь выбросить его из памяти.

– Вот именно поэтому ты – хороший писатель. Писатель может распрощаться со своим прошлым, облекая его в слова и выплескивая на бумагу, – благожелательно заметил Дэвид.

Похолодало, город остекленел, превратившись в огромную прозрачную глыбу. На юге осень чиста, светла и навевает романтическое настроение.

В один ничем не примечательный вечер позвонил Марк. Услышав в телефонной трубке мужской голос с заметным немецким акцентом, я подумала: «А вот и высокий европеец объявился!»

Мы обменялись банальными любезностями, поговорили о том, какая чудная нынче погода и что этой осенью в Берлине значительно прохладней, чем в Шанхае, хотя и лето, в общем-то, выдалось неплохое…

Оба были несколько растеряны. Я знала, что лежащий на кровати с закрытыми глазами Тиан-Тиан прислушивался к моим словам, но одновременно прекрасно понимала, почему позвонил этот немец, что-то говоривший на том конце провода. Такого рода деликатные ситуации чем-то напоминают первую пробу гашиша в каком-нибудь злачном месте. Сначала на вкус не очень, и даже очень не очень. Но в следующий раз к отвращению примешивается удовольствие и наступает внутреннее раскрепощение. Наверное, я принадлежу к тому типу женщин, которым в глубине души только это и нужно.

– На той неделе в пятницу в Шанхайском выставочном центре открывается экспозиция немецких авангардистов, – сообщил Марк в заключение разговора, – если твой дружок и ты не против, могу прислать приглашения.

– Это было бы здорово. Спасибо.

– Пока! Увидимся на следующей неделе. Тиан-Тиан лежал, закрыв глаза, и вроде бы спал. Я приглушила звук у телевизора, он и так работал по двадцать часов в сутки. Совсем недавно у нас появилась привычка заниматься «нашим сексом» под очередную кровавую бойню Квентина Тарантино, засыпать под сладострастные стоны Умы Турман или пальбу Джона Траволты.

Я зажгла сигарету, села на софу и задумалась о состоявшемся только что телефонном разговоре, об этом мужчине и о его теле, с ног до головы окутанном ароматом дорогого одеколона, о его наглой, бесстыдной ухмылке. Я все думала и думала о нем и вдруг разозлилась. Этот самодовольный тип бесцеремонно и неприкрыто пытался обольстить женщину, совершенно точно зная, что у нее был постоянный парень, которого она никогда не бросит. Из этого ровным счетом не выйдет ничего путного, и все закончится самой банальной интрижкой.

Я подошла к письменному столу и по заведенному ежедневному ритуалу перенесла на бумагу очередную главу нового романа. Я писала о непредсказуемости появления Марка и неотвратимости определенных событий в моей жизни. Сюжет романа пророчески сулил множество мрачных перемен, которые мало-помалу происходили наяву, сопровождая каждый мой шаг.

Вечером того же дня к нам без приглашения, как снег на голову, свалились Мадонна с Ай Диком. Голос Мадонны словно в глубоком колодце гулким эхом отдавался в пролете лестницы, где-то несколькими этажами ниже. Включив карманный фонарик, они поднимались наверх, одновременно громко выкрикивая наши имена – оба попросту забыли, на каком этаже мы живем. Они передвигались почти на ощупь, так как у каждого на носу восседали миниатюрные солнечные очки.