Диана Чемберлен - Огонь и дождь

— Мы были женаты уже два года, когда она забеременела, — продолжал Крис. — Все, казалось, идет хорошо, и она дала огласку этому факту и в своем шоу, и в прессе. Однако на четвертом месяце у нее случился выкидыш, повергший ее в страшную депрессию. Ее доктор сказал, что это из-за гормональной встряски. Он назвал ее состояние посттравматической депрессией, хотя беременность у Кармен прервалась в раннем месяце. — Крис зажмурил глаза при воспоминании об ужасном превращении, происшедшем с его женой. — Я раньше не видел ничего подобного. Она часами просто молча смотрела в пространство. Она не желала есть, не желала разговаривать со мной. Наконец она нашла в себе силы и выкарабкалась, но на это ушли месяцы. Она захотела совершить вторую попытку, и мы пошли на это. Я даже представить себе не мог, что все опять повторится. Так или иначе, она забеременела очень быстро. И она твердо была намерена соблюдать предписания врача — ни стрессов, ни переутомлений. Но тут умер мой отец. Они были очень близки с Кармен. И она выкинула ребенка — уже на шестом месяце.

— И снова впала в депрессию.

— И надолго. — Крис вздохнул. — Это было ужасно — мы жили, словно в аду, и все мои попытки помочь ей выбраться из этого ада были безуспешны. Ей не помогали никакие лекарства, и она несколько месяцев не имела возможности работать.

Мимо их скамейки прошла женщина, толкавшая перед собой кресло-каталку. В нем сидел ребенок примерно одного с Дастином возраста — лет четырех-пяти, с совершенно усохшими конечностями и тоненькой шейкой, вывернутой так неестественно, что Крису почти не было видно лица. Женщина приветливо улыбнулась им. Крис подождал, пока она скроется из вида, и продолжил:

— Однако она потихоньку все же стала поправляться. После всего случившеюся я уже и думать забыл о том, чтобы заводить детей, однако как только Кармен стала способна разговаривать, она завела речь о детях снова. Она постоянно торчала у своих друзей, у кого были дети. Она любила малышей. — Он взглянул на Джеффа. — И эта сторона ее натуры тебе совершенно неизвестна.

— Ты прав. — Голос Джеффа прозвучал до обидного равнодушно и недоверчиво. — Этого я не знал.

— И тогда она снова забеременела — на сей раз Дастином.

— Он родился раньше срока? И это стало главной проблемой?

— Нет. — Крис вздохнул еще тяжелее. — Кармен чувствовала себя превосходно. Она ни на шаг не отступила от советов врача, и Дастин родился день в день к назначенному сроку. — Крис представил себе Дастина, находившегося в здании за их спиной, в одиночестве сидящего в своей комнате, как это было, есть и будет, независимо от того, сколько народу будет находиться подле него. — Нет, — повторил он, — в несчастье, которое свалилось на него, целиком и полностью виноват я один.

— Что ты хочешь этим сказать? — Голос Джеффа был на сей раз терпеливым и сочувствующим.

Крис не сразу решился продолжать.

— Ты, наверное, знаешь, что я вел довольно беспорядочную жизнь до того, как повстречал Кармен.

— Хм. Да уж, у тебя была вполне определенная репутация.

— Однако, когда в моей жизни появилась Кармен, я решительно порвал со всем этим. Она была первой и единственной. Я ни разу не нарушал верности ей, когда был в поездках.

Джефф кивнул.

— Несчастье с рукой выбило меня из колеи. Я даже не мог никому пожаловаться на свое тяжелое состояние. Я опасался слухов о том, что не могу больше играть, и я боялся беспокоить Кармен. Ради всего святого, мне было уже тридцать пять лет. Взрослый мужчина. Все мои одногодки уже чего-то добились в своей жизни, процветали. У меня хоть и был диплом преподавателя физкультуры, но я не мог вообразить себя учителем в школе после того, кем был все эти годы. А я ведь действительно потерпел крах, однако старался сохранить лицо ради Кармен. Ее врач строго-настрого предупредил насчет стрессов, а тут происходит полный крах моей карьеры. — Крис провел рукой по потному лбу. Даже в тени от дерева было чертовски жарко. — Так или иначе, начинался сезон, и я отправился в очередную поездку. Уже ни для кого не было секретом, что после травмы я совсем не тот, однако я продолжал делать отчаянные попытки вернуть себе форму. Я работал как проклятый с физиотерапевтом и быстро восстановил мускулатуру, хотя боль в плече была такая, будто там засел раскаленный гвоздь. Мы просадили отборочную игру в главную лигу, и все выглядело так, словно я был этому виною. — Он горько рассмеялся. — А по прошествии стольких лет я наконец могу честно признать, что так оно и было. И когда я осмелился выйти на место выбрасывающего, был безжалостно освистан и ошельмован. Такого со мной еще не случалось ни разу.