Хорхе Борхес - Книга сновидений (антология)

Когда ему стукнуло девятнадцать, он убежал, горя желанием отыскать наконец увиденное в снах. Он странствовал, нищенствовал, иногда чем-нибудь подрабатывал, а случалось, и воровал. И вот однажды он оказался в поселении недалеко от границы.

Он увидел дом, усталый монгольский караван, верблюдов во дворе. Открыв дверь, он очутился перед старым монахом, самым главным в этом поселении. Они тотчас же узнали друг друга: юный странник увидел себя самого в обличье старика-ламы, монаха при этом он увидел таким, каким тот был много лет назад, в те времена, когда был его учеником. А монах узнал в юноше своего старого учителя, давно уже умершего. Они вспоминали свое паломничество к святыням Тибета и возвращение в монастырь на горе. Они беседовали, вспоминали прошлое и перебивали друг друга, уточняя те или иные подробности.

Монголы отправились в это путешествие, чтобы найти нового главу для своего монастыря. Двадцать лет уже прошло, как умер прежний правитель, и они тщетно ждали его перевоплощения. Сегодня они нашли то, что искали.

На рассвете караван неспешно тронулся в обратный путь. Мигьюр возвращался к одиночеству песков, круглым шатрам и монастырю, обители его прежней инкарнации.

Александра Давид-Нэль, "Среди магов и мистиков Тибета" (1929)

Однажды ночью, в час мыши, императору приснилось, что он выходит из дворца и в сумраке прогуливается по саду, под цветущими деревьями. Вдруг кто-то пал перед ним на колени, умоляя о защите. Император обещал; проситель рассказал, что он — дракон, и что звезды пророчат ему на следующий день, еще до наступления ночи, погибнуть от руки Вэй Чжэна, министра императора. В сновидении император поклялся защитить его.

Проснувшись, император послал за Вэй Чжэном. Слуги отвечали, что его нет во дворце; император велел разыскать министра и целый день занимал его делами, чтобы тот не убил дракона, а вечером предложил сыграть в шахматы. Партия оказалась долгой, министр устал и задремал.

Вдруг земля содрогнулась от страшного удара. В следующую минуту вбежали два стражника, таща огромную голову дракона, залитую кровью. Они положили ее к ногам императора, восклицая: "Она упала с неба!"

Вэй Чжэн проснулся, оторопело посмотрел на нее и произнес: "Вот удивительно, мне как раз снилось, что я убил дракона".

У Чэнэнь 309

Мягкая улыбка освещала лицо сеньоры пятидесяти двух лет. Прошло двенадцать лет со дня смерти Педро Энрикеса Уреньи. Мы вспоминали его, и она повторила то, что сказала мне тогда, в 1946 году: в молодости утрата казалась невосполнимой, но ничто не сотрет память о моем великом учителе.

Я ходил из утла в угол по спальне. Глаза матери неотрывно следовали за каждым моим движением. Страдая от неизлечимой сердечной болезни, она никогда не позволяла себе ни жалоб, ни малейшего проявления усталости, жизнелюбивая по натуре, она старалась поддерживать других. Когда я наконец решился уйти, она задержала мои руки в своих и произнесла: "Не позволяй себя разрушить". Засыпая, я думал об этих словах. Ночью мне приснилось, что я выполняю разные поручения в городе и в Ла Плате и что они меня угнетают, хотя причин этого понять я не могу. Утром мне сообщили, что моя мать скончалась. Я помчался в район Вьямонте, что рядом с Майпу. Там уже сделали все самое необходимое в подобных скорбных обстоятельствах. Чуть только боль отступила, я открыл, словно по наитию, ящик ее столика. Там лежало письмо, написанное накануне ее ровным почерком с наклоном вправо. Она просила, чтобы я выполнил несколько ее поручений в Буэнос-Айресе и Ла-Плате: это было именно то, что мне снилось.

Рой Бартоломью

Бывает, что человек, бодрствуя, думает о другом человеке только хорошо и полностью ему доверяет, однако его тревожат сны, в которых этот самый друг ведет себя как смертельный враг. В конце концов выясняется, что именно образ из сна соответствует истине. И объяснение тому — инстинктивное восприятие реальности.

Натаниел Готорн, "Записные книжки" (1868)

Аддисон Джозеф (1672–1719) — английский писатель, родоначальник нравоописательного сатирического очерка. Издаваемые им сатирико-нравоучительные журналы "The Spectator" ("Зритель", 1711–1714), "The Guardian" ("Опекун", 1713) и др. положили начало английской журналистике и подготовили почву для реалистического романа XVIII века.