Кристофер Бакли - День бумеранга

– Мне не нужны ваши деньги.

– Я предлагаю вам работу. И деньги тоже, если пожелаете. Ваша мама меня ненавидит. Она очень четко дала мне это понять по телефону. Замолвите за меня словечко, ладно? Терпеть не могу, когда матери плохо ко мне относятся. Наверно, это из детства тянется.

Касс услышала в трубке гудение.

– Она сказала мне, – продолжал Ранди, что у вас серьезная депрессия и вы хотите кого-то там застрелить. Пожалуйста, не надо. Это полностью погубит мою политическую карьеру. Вам очень больно?

– Что вы имеете в виду? Физически или так, что неделю за неделей лежишь и глядишь в потолок?

– Если это вас хоть сколько-нибудь утешит, у меня до сих пор сильные боли. День начинаю с двух таблеток перкосета. Потом сижу на слушаниях, и изо рта текут слюни, как у какого-нибудь психа из «Над кукушкиным гнездом». Помощникам приходится вытирать мне подбородок, чтобы не блестел на C-SPAN. Вполне вероятно, что кончу у Бетти Форд. [28] Имеется в виду центр реабилитации для алкоголиков, наркоманов и токсикоманов, основанный женой бывшего президента США Джеральда Форда. Там и объявлю о намерении баллотироваться в сенат. Голоса нетрудоспособного населения будут у меня в кармане. «Хватит, пациент, лежать – ковыляй голосовать!»

Не смеяться, сказала она себе. Этот человек разрушил твою жизнь.

– Касс!

– Да?

– Я посылаю за вами самолет. Завтра. Вы полетите?

– Не знаю. Я сейчас немножко страдаю агорафобией.

– Я с вами поделюсь перкосетками. Половину отсыплю.

– Ладно.

Из окон кабинета конгрессмена Рандольфа К. Джепперсона открывался не слишком впечатляющий вашингтонский вид. На стенах, как водится, висели малоценные, но крупногабаритные «трофеи»: флаги, карты, награды от организаций, о которых никто не слыхивал, непременные снимки, сделанные во время приемов… В общем, стандартные «обои» вашингтонского деятеля с развитым самомнением. Касс поискала глазами его фотографию со спецназовцами в лагере «Ноябрь». И нашла, конечно, – на видном месте, с надписью: «Поправляйтесь скорее!» Висел и его снимок с особой из Центральной Америки, бывшей женой рок-звезды, сделанный на пляже. Он улыбался, она выглядела недовольной. Что-то, видимо, ей в то утро не принесли в номер так быстро, как она хотела. Позади стола Ранди красовался большой портрет маслом работы Рембрандта Пила, [29] Рембрандт Пил (1778–1860) – американский художник-неоклассик. изображающий предка, который подписал «декуху».

Конгрессмен тепло поздоровался с Касс. Она села. Он подал ей через стол листок бумаги. Это был чек Йельскому университету на 33 тысячи долларов, что равнялось годовой плате за обучение. Он пообещал каждую осень выписывать новый.

– Но я жду от вас хороших баллов, – добавил он с широкой улыбкой.

Вот он лежит у нее на коленях – голубенький прямоугольник, ее билет в светлое будущее.

– Ну, – сказал он. – Где радостные возгласы?

– Их запас у меня кончился. Слушайте, я не могу этого принять.

– Господи, да почему же? Уверяю вас, банкротом я себя не сделаю.

– Честно говоря, это выглядит как подкуп.

Ранди посмотрел на нее.

– Чего ради я стал бы вас подкупать? Какой такой секрет я оберегаю?

Она положила чек на стол.

– Я не давала никаких интервью. И не собираюсь. Поэтому, – она подвинула ему чек обратно, – вам не нужно этого делать.

– Касс, за кого вы меня принимаете? Кроме как за богатого идиота.

Он выглядел уязвленным.

– За того, кто собирается стать президентом? – предположила она.

– Здорово вы меня, – улыбнулся Ранди. – На чистую воду. Ох-х… – Он поднял брючину, отстегнул пластиковый протез и почесался. – Зудит. Зудит как не знаю что.

– Старайтесь не расчесывать.

– Благодарю вас, сестра Гнусен. [30] Сестра Гнусен (nurse Ratched) – медсестра-садистка из романа К. Кизи «Над кукушкиным гнездом». От таблеток только хуже, когда их действие кончается.

Он потерял в весе. Врачи прописали ему в день четыре шоколадно-молочных коктейля по восьмисот килокалорий. На лице все еще были красные пятна от осколков вездехода. Он выглядел… в общем, как человек, выживший после взрыва.

– Я ценю ваш жест, но деньги взять не могу, – сказала Касс. – Работа – другое дело.

Он поднял глаза от своей культи.

– Почему вы не хотите в колледж? Щелкнуть папашу по носу.

– Да нет у меня желания щелкать его по носу.

– Если бы оно возникло – я бы вас не винил.

Она оглядела обшитый панелями кабинет, книжные полки.