Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

Чтобы я - 'дважды москвич Советского Союза', бывший 'горец', оказался так близко от Кремля и занимался своим 'родным' делом, казалось немыслимым. Правда, я вспомнил, что уже был один 'горец', который оказался не то, чтобы близко от Кремля, а в самом Кремле, в его 'сердце', и занимался он не чужим, а тоже своим 'родным' делом. И, может, кому-то и не нравилось это 'родное' дело, но всем ведь не угодишь! А громадная страна встала даже не с колен, а с полного нокаута и сделалась самой великой, мощной и грозной державой за исторически короткий срок. Правда, лишившись 'горца', она стремительно откатилась назад, может не до полного нокаута, а только до нокдауна. И всё из-за того, что на месте 'горца' волею судьбы оказался даун, довёдший страну до нокдауна, простите за каламбур! Но сейчас мы все замечаем, что выходим, наконец, из нокдауна, а даунов близко к власти не допускаем, стало быть, возможно, дойдём до потерянного уровня.

Но хватит о даунах, да нокдаунах! О себе хотел бы сказать, что может и я, как бывший 'горец', а ныне - 'дважды москвич Советского Союза' (см. соответствующий раздел книги, который так и называется), оказавшись поблизости от Кремля, смогу принести хоть какую-то ощутимую пользу людям. Например, в области перспективного привода - супервариаторов и супермаховиков. И я рад хотя бы тому, что кроме явно 'непечатных' (а поэтому и не вошедших в эту книгу!) слов и выражений, смог, так сказать, явочным порядком ввести в техническую и патентную литературу два 'печатных' слова - супермаховик и супервариатор. Это - мои изобретения, которыми я горжусь. Первое уже широко используется (нет, не радуйтесь, не в России, а пока только в США!), а второе - продвигаем при поддержке холдинга под названием 'НовЭко', что в 'двух шагах' от Кремля.

Скажите честно, кто-нибудь из читателей поверил мне? Нет? Да я и сам, как уже говорил, с трудом верю в происходящее со мной. Ну, в Америке, в Японии, ну, маловероятно, но в Германии: Но чтобы у нас в России, где 'раздавить' изобретателя - дело чести и геройства, имело место такое? Нет, это, скорее всего, фантазии и 'глюки'. И я, зная, что в жизни, в нашей обычной, не из книжек и глянцевых журналов, жизни, такого не бывает, начинаю думать, что это всё - сон. И потому нашёл себе 'отдушину' во снах. Как горожанин привыкший дышать выхлопными газами, попав на чистый воздух, ищет выхлопную трубу, чтобы припасть к ней и немного подышать привычным 'перегаром'.

Ну а сны, мои сны - это сама жизнь! Настоящая советская, постсоветская или какая угодно, но связанная с советским периодом, захватившим из моей жизни более, чем полвека. Сны почти одинаковые, состоящие из нескольких серий, только иногда меняющих свою последовательность. Вот сейчас утро, я только что проснулся от обычного своего 'многосерийного' сна. Суббота, спешить никуда не надо, и я записываю свой сон, так похожий на все другие. Вечером, как всегда, прилично выпил - иначе не засну до утра - и свалился в постель. Итак - сны.

Серия первая. Спортивные соревнования по моей любимой штанге. Я в обычной форме: трико 'финка', широкий пояс, штангетки. Мотаюсь туда-сюда, не могу найти ни свою команду, ни своего тренера. Все вокруг - чужие, странно одетые люди. Они не замечают меня, не отвечают на мои вопросы. Иногда, сталкиваясь со мной, ошалело таращатся, но тут же отходят в сторону. Странное помещение - зал, битком набитый людьми, которые стоят даже на помосте, судей нигде не видно.

- Зачем я пришёл сюда, что я буду делать, когда вызовут, я ведь совсем забыл движения, я опозорюсь! - такие мысли терзают меня, но я не ухожу, потому, что дисциплинированный.

Вдруг, откуда-то появляется мой тренер - Арсен Галоян, и спешно тащит меня к помосту.

- Где ты, твой подход, тебя уже вызывали - давай, давай!

- Арсен, я не размялся, я не знаю какое сейчас движение, не знаю какой на штанге вес - как же я подойду? И потом - я забыл, забыл что как выполняется! А если это - рывок, то я и вообще сейчас не смогу его сделать: - но мой лепет тренера не волнует. Он, продолжая своё: 'давай, давай!', выталкивает меня к помосту, я попадаю в свет софитов и обнаруживаю: что я совсем голый! Куда-то исчезли и 'финка', и пояс, и даже штангетки. Я - в чём мать родила! Зрители начинают хохотать, но Арсен, вместо того, чтобы дать мне хоть какую-нибудь одежду прикрыть 'срам', продолжает подталкивать меня к помосту. И вот я вижу штангу - странную, совсем не такую, к какой я привык. Огромные, почему-то квадратные блины, толстенный гриф, который я и обхватить-то не смогу. Ужас пронизывает меня, я поворачиваюсь и бегу - куда, сам не знаю, и: просыпаюсь!