ГКЧП
Утром часов в 7 утра мне позвонил взволнованный Саша и спросил, слушаю ли я сейчас радио, или смотрю ли я телевидение. Я ответил, что ещё сплю, и в чём, вообще, дело, если меня так рано будят.
- А дело в том, - отвечал Саша, - что Президента Горбачёва сняли, в стране переворот, и что теперь будет - никто не знает. По телевизору - 'Лебединое озеро' и короткие сообщения о чрезвычайном положении!
Я бросился к телевизору; увидев фрагменты из балета, выключил его, и включил репродуктор, работающий от городской радиосети. Ну и услышал, что Президент Горбачёв по состоянию здоровья не может исполнять своих обязанностей, и его функции берёт на себя некто Янаев. Вводится чрезвычайное положение и образован ГКЧП - Госкомитет по чрезвычайному положению.
- Всё! - подумал я - начинаются репрессии, расстрелы, суды - 'тройки', концентрационные лагеря. А название-то какое мерзкое - НКВД кажется музыкой по сравнению с ГКЧП!
Я тут же включил приёмник и нашёл спасительные 'голоса'. Как они были дороги нам, когда захотелось всерьёз знать правду! И тогда я впервые услышал слово 'путч' относящийся к Советскому Союзу. Не в Чили, не в Испании, или там, Португалии, а у нас, в СССР - путч!
Выйдя на улицу, я обнаружил, что большинство мелких магазинов закрыто, и на них висят объявления, что Президент Ельцин призвал к неповиновению ГКЧП. Народ на улицах был малочисленен, вял и подавлен.
Постепенно по приёмнику стали ловиться голоса и изнутри страны - начали вещать какие-то доморощенные радиостанции, призывающие саботировать указания ГКЧП.
- Кажется, не всё потеряно, - решил я, - раз кто-то ещё пытается барахтаться!
Снова включил телевизор - показывали этих 'красавчиков'-путчистов, сидящих в ряд за столом, как на скамье подсудимых. Камера поймала и увеличила руки Янаева, которые явственно и довольно сильно тряслись! Этот кадр показывали несколько секунд.
- Тамара! - крикнул я, - смотри, как у этих сволочей трясутся руки! Это конец - они проиграли! У победителей ещё никогда руки не тряслись!
Я тут же сообщил о своём открытии Саше, но он только хмыкнул.
- Перепили вчера, вот и трясутся! - констатировал он и тоже оказался прав. - И Янаев, и Павлов пили во время путча 'в усмерть'.
Похожий на Иудушку Головлёва Председатель КГБ Крючков своим внешним видом не сулил ничего хорошего. Тупым боровом глядел в телекамеру министр обороны Язов. Министр внутренних дел Пуго выглядел испуганным и подавленным. Какая-то тёмная лошадка Бакланов, и ещё какой-то там хмырь:В общем, криминальная 'компашка', да и только: Я весь день провёл у приёмника. А вечером позвонил Саша и спросил:
- Нурбей Владимирович, вам не кажется, что наше место сейчас у Белого Дома?
- Эх, Саша, я уже стоял у одного такого дома в Тбилиси, пока пулемёты не заработали. Потом бросился бежать: Ничего мы не значим без оружия! Но если ты решился, то и я пойду. Тебе есть больше чего терять, ты моложе! - рассудил я.
И стал собираться. Взял бутылку самогона (водку-то достать было трудно - спасибо Горбачёву!), сала, хлеба. Оделся во всё немаркое, надел непромокаемую куртку, так как с утра моросил, не переставая, холодный мерзкий дождь. Звоню Саше, но оказывается, он передумал. Я и рад был - обойдёмся, значит, без трупов! Договорились пойти туда утром.
Вечером мы узнали, что несколько танков перешли на 'нашу' сторону и охраняют Белый Дом. На один из этих танков взобрался Ельцин и произнёс свою знаменитую речь. Народ строит баррикады, окружает непроходимыми преградами - автобусами, грузовиками, брёвнами, подступы к Белому Дому (Дому Правительства РСФСР).
Утром мы с Сашей встретились и поехали к Белому Дому. Противный дождь не прекращался, мы вымокли, пока дошли. Подойдя к белому Дому, мы увидели отдельные кучки людей под полиэтиленовыми покрывалами, в плащах, и под зонтами. Мы зашли в подъезд дома неподалёку, и стали решать - что делать дальше?
Вдруг сильный рёв заставил нас вздрогнуть - это запустил свой двигатель один из стоящих неподалёку танков. Прогрев двигатель и, видимо, согревшись сам, экипаж заглушил двигатель.
Простояли мы так примерно до полудня. Вызвали по телефону Тамару Витольдовну. Она пришла, принесла термос чаю. Мы выпили самогона, закусили салом, запили чаем. Саша и Тамара Витольдовна вскоре удалились по своим 'неотложным' делам; я же поехал домой к своей, теперь уже единственной, Тамаре.
К вечеру узнали из сообщений по радио, что есть первые жертвы - трое молодых людей. Честно говоря, я ожидал стрельбы, боя и большого количества погибших. В Тбилиси, без каких-либо серьёзных причин войска убили под тысячу молодых людей. А здесь - противостояние властям!
Читать дальше