Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

-

Пора сюрпризов

Тамара наскоро рассказала мне, что уже на новой квартире она завела любовника по имени Дима, лет на десять моложе её. А потом опять:

- Прости, прости, прости меня - сорвалась! Привязался он ко мне, как к матери. После работы приходит прямо ко мне домой, обедает, ужинает, спит у меня. Денег при этом не даёт. Сказал, что женат, детей нет; жена в длительной загранкомандировке, но вчера должна была приехать. А вечером этот Дима звонит и говорит, что всё рассказал жене и заявляет, что завтра хочет переселиться жить ко мне, даже чемодан упаковал.

- Мне он на фиг не нужен, да ещё чтобы жил у меня, как нахлебник, - возмущалась Тамара. А ещё - после него позвонила женщина, представилась женой Димы, и заявила, что придёт ко мне завтра вечером к восьми часам, вместе с Димой. Она, видите ли, хочет обсудить и выяснить, чем такая 'старуха' приворожила её мужа, и что она, как жена будет бороться за него. Мне слова не дала вымолвить! Ты мне должен помочь, мы не один год знакомы, должны выручать друг друга. Мы откроем им дверь, я сделаю вид, что Дима мне незнаком, что всё это какая-то авантюра. Тебя я представлю как мужа, ты возмутишься и прогонишь их. Вот и все дела! Ты же артист, тем более перевоплощаться в моего мужа тебе не так уж сложно!

Дом был рядом со станцией метро 'Южная', седьмой этаж, квартира хоть и однокомнатная, но с большой кухней. В комнате - широченная кровать, отделённая ширмой; здесь же небольшой низкий стол с двумя креслами по обе его стороны. На столе - бутылка 'Мадеры'.

Я попробовал кровать - улёгся на неё и попрыгал. Удобная, импортная, матрас - ортопедический. Встал, откупорил бутылку, отпил немного, налил Тамаре. Узнал, что для гостей припасено ещё две такие же бутылки.

- Что-то я давно не перевоплощался в твоего мужа, - задумчиво сказал я, - боюсь, что позабыл, не получится!

Тамара намёк поняла, взглянула на часы - ещё и шести нет. Времени для перевоплощения - навалом! Ну, перевоплотились мы в супругов, так чтобы ещё на ночь немного доперевоплотиться осталось. Я опробовал ортопедический матрас. Ничего не скажешь - удобно!

Встали; я надел Тамарин махровый халат, она же лёгкий шёлковый халатик. На улице - конец марта, весення грязь, а в квартире - тепло и уютно. Не успели мы допить первую бутылку, как в дверь - звонок.

- Открой ты, открой ты! - в ужасе заметалась Тамара.

Я грозно спросил: 'Кто там?' и заглянул в глазок. Там виднелись искажённые фигурки высокого мужчины и маленькой полной женщины. Приоткрыв дверь, я спросил, кого им нужно, всё-таки?

- Тамару Ивановну! - как-то стервозно проговорила женщина, и я впустил их. Гости выстроились вдоль стены, мужик поставил на пол чемодан. Тамара из-за моего плеча удивлённо осматривала 'пришельцев'.

- Разговорчик к вам будет! - так же стервозно продолжала толстая баба.

- Томуля - тапочки гостям! - приказал я, и Тамара послушно принесла их. Гости, раздевшись, переобулись, и я пригласил их на кухню. Мы сели за кухонный стол, и гость поставил на стол бутылку водки.

- Томуля, у нас в холодильнике 'Мадера', достань, пожалуйста, да и рюмки с бокалами. Закуски какой-нибудь, да поскорее! - всё приказывал я, а Тамара, как покорная жена горца, серой мышью бегала по квартире.

- Итак, чем обязаны? - спрашиваю я гостей.

Дима, высокий моложавый мужчина, похожий на студента, очумело смотрит на меня; его жена - полная женщина, явно старше его, похожа на сову. Я так и прозвал её про себя - Совушка.

- Нам бы с Тамарой Ивановной, - проканючила Совушка, но я сурово прервал её.

- Тамара - моя жена, а в доме хозяин - я. Все вопросы - через меня! - продекларировал я.

- Мне, конечно, неудобно, но мой муж Дима, - она указала на очумевшего студента, - любовник вашей супруги:

Тут уж пришла очередь очумевать мне. Я встал, и, выпучив глаза, грозно вскричал, обращаясь к Тамаре:

- Это правда?!

Тамара же, привычным движением падает на колени и обхватывает мои ноги, точь-в-точь, как сегодня утром перед входом в ИМАШ. Лицо вверх, глаза молящие:

- Не бей меня, прошу не бей, я не знаю этих людей, не бей меня, господин! - 'в страхе' лепечет Тамара.

И тут вдруг случилось непредвиденное. Совушка тоже бросается на колени, подползает ко мне, и, протягивая вверх полные руки, бубнит:

- Не бейте её, простите, не бейте женщину, пожалуйста!

Дима застыл за столом, как соляной столб. А я, рванул на себе халат, обнажив мышцатую и волосатую грудь, завопил благим матом:

- Всех порешу! И тебя, сучку, и хахаля твоего, и эту провокаторшу! Всем кровь пущу! - и я ловко схватил со стола большой кухонный нож, которым Тамара резала колбасу.