Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

Из комнаты вышла бабушка, приветливо встретила Фаину:

- Нурик, смотри, какая красивая девочка пришла к нам в гости! Наверное, она станет твоей невестой! Да ты отойди от двери, встреть девочку, проводи её в комнату!

Я весь зарделся, на непослушных ногах отошёл от двери и вслед за Фаиной зашёл в комнату. Бабушка поила Фаину чаем с вареньем, расспрашивая, кто её родители. Отец оказался рабочим-гальваником, мать - домохозяйкой. Заранее замечу, что довольно странно для еврея - рабочий вредного производства, вдобавок - пьяница и дебошир. Чуть ли ни каждый день он приходил домой пьяным и бил жену Зину, которая кричала истошным голосом. И у таких родителей - царственной красоты дочь!

Фаина сразу же почувствовала моё смущение, правильно его поняла, и теперь смотрела на меня взглядом победительницы, сквозь слегка приспущенные веки.

Бабушка опытным взглядом оценила ситуацию и, как бы невзначай, спросила:

- Нурик, а Жанна сегодня должна к тебе прийти?

Жанна, дочь наших знакомых, уже не была у нас несколько лет, и я чуть было не спросил, о какой Жанне идёт речь.

Но Фаина опередила меня:

- А она красивая? - тут же спросила она у бабушки.

- Да, конечно, - подначила она Фаину. Фаина громко вздохнув, перевела тему разговора - ну, прямо как в сценарии водевиля! Эта девочка была прирождённая кокетка! Она поинтересовалась, где я учусь - в какой школе, каком классе и т.д. Узнав, что я отличник, она деловито заметила:

- Значит, будешь помогать мне делать уроки!

В практичности ей отказать было нельзя. Всю весну я решал за неё задачи, собирал гербарии, делал ещё что-то. Она командовала мной со знанием дела. Например, сажала меня делать её уроки, а сама заявляла:

- А я пойду играть во двор, и чтобы к моему приходу всё было готово!

Я, как китайский болванчик, только кивал головой. К лету я уже был безнадёжно влюблён в Фаину. Я видел её в фантастических снах и нередко вечерами плакал в подушку, вспоминая её. Рано плакал, слабак! До настоящих слёз было, действительно, ещё далеко.

Летом я, как обычно, поехал с мамой в Сухум. Уже начав заниматься штангой, я нашёл в доме деда себе настоящую и верную подругу - старинную двухпудовую гирю. Все дни подряд я занимался с ней, научился не только 'выбрасывать' её на вытянутую руку, но и выжимать её, и даже жонглировать ею. Моей мечтой было победить дядю Минаса, отца Ваника.

Надо сказать, что дядя Минас был большим 'трепачом'. Достаточно сильный, хотя и худой мужчина лет тридцати пяти, он был ненавидим всеми соседями. Ведь он не только гулял от своей красивой и безропотной жены Мануш, родившей ему Ваника, но пил, и даже бил жену, которая не издавала ни стона при этом. Но всё равно все знали о побоях. Более того, поговаривали, что у Минаса была ещё и вторая жена в Осетии, что было совершенно недопустимо с точки зрения морали соседей, а особенно соседок.

Любимым шоу дяди Минаса было поднимание двухпудовой гири (которую, кстати, он мог только 'выбрасывать', но не выжимать!) на потеху всем высыпавшим на веранды соседям. Шоу обычно начиналось так:

- А не попробовать ли нам размять косточки! - риторически и громко говорил сам себе Минас, вылезая из-под 'Мерседеса'. - А то ещё, чего доброго станешь послабее Мукуча! Мукуч-джан, хватит тебе туфли чинить, всё равно денег твоей Айкануш не хватит, выходи, поднимем по-мужски гирю! - обращался он к своему брату, хилому сапожнику Мукучу.

Мукуч что-то верещал в ответ, но выходил. В круг собиралось несколько мужчин с 'того двора' - Мишка-музыкант, старый Арам, Витька-алкоголик, безногий Коля - тоже сапожник. Собирались в круг и мальчишки - конечно Ваник, Гурам, Вова-Пушкин (прозванный так из-за сходства с поэтом), и другие ребята. Ваник, тужась, подтаскивал из гаража двухпудовую гирю, и шоу продолжалось.

- А ну, Мукуч-джан, покажи нам, как надо правильно поднимать гирю! Айкануш, прикажи своему мужу поднять гирю, что он не мужик, что ли?

Айкануш визгливо отвечала, чтобы Минас отстал от неё и Мукуча, а дядя Минас заключал:

- Не мужик, значит! А кто же тогда детей тебе заделал, Айкануш-джан?

- Может кто-нибудь из вас хочет поднять? - Минас обводил глазами мужиков вокруг. - Ну Коле не предлагаю - у него ноги нет, но остальные-то с ногами, руками, даже ещё кое с чем! Выходите, мужики!

Но никто не выходил. Тогда дядя Минас с нарочитым трудом выбрасывал несколько раз гирю правой, потом левой рукой, отдыхал и повторял упражнение снова. Когда надоедало, приказывал Ванику затаскивать гирю в гараж, приговаривая: