Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

Я окончательно понял, что нахожусь в дурдоме, только научной направленности. Сейчас выйдет из дверей Эйнштейн подручку с Аристотелем, а за ними - Галилей. Но вышел: Геракл, простите, Маникашвили, и, улыбаясь, провёл нас в свою лабораторию. Он, оказывается, наблюдал за нами из окна.

- Чем они занимаются - стыдно сказать! - возмущался Геракл - маленький полный мужчина, постоянно потиравший себе ладони.

Я хотел, было присоединиться к мнению 'батоно Геракла', но Лиля толкнула меня в бок - не критикуй никого - завтра будет известно всем!

'Батоно' Геракл повёл меня по лаборатории, показывая, чем они занимаются. Две проблемы стояли перед лабораторией - измерение крутящих моментов и создание образца работающей волновой передачи. Чтож, проблемы, действительно, насущные, вроде металлоорганических соединений, смотря только, как их решать. Маникашвили подвёл меня к стенду. Там стояла коробка передач от грузового автомобиля, и задачей было измерить крутящий момент на первичном валу, который шёл от двигателя.

- Это архиважная задача, - горячо убеждал Маникашвили, - её поставил шеф - батоно Тициан. Мы разрежем первичный вал, вставим туда мерную месдозу с датчиками, и будем снимать электрические сигналы с них, - пояснял Геракл устройство всем известного моментомера.

- А как снимать сигналы с вращающегося вала - переспросил я Геракла, - ведь это самое трудное?

- Ты попал в точку! - Геракл перешёл со мной на 'ты' и попросил обращаться к нему так же, - это очень трудно, нужны ртутные токосъёмники! А они опасны - это беда!

Я вспомнил, что успел узнать об измерении моментов, когда читал книги метрами.

- Батоно Геракл, - спокойно сказал я ему, - задача твоя решается очень просто. Не надо ничего резать, да и дел-то - с гулькин нос!

- С чей нос? - озабочено переспросил Геракл, - Кто такой Гулька? Уж не ты ли сам себя так называешь? Но твой нос не так уж и мал!

- Нет, батоно Геракл, это русская присказка, она означает, что чего-то мало, в данном случае дел. Гулька - это голубь!

- Видишь, косозубые колёса на валах - они создают давление на подшипники, пропорциональные крутящему моменту. Подложи под подшипник неподвижную месдозу, хотя бы трубочку с маслом и снимай обычным манометром давление - это и будет крутящий момент!

Геракл аж рот раскрыл от удивления и восторга.

- Но нам на эту задачу пять лет финансирования выделили! Как же мы теперь скажем, что она так легко решается? Батоно Тициан убьёт меня!

- Уважаемый Геракл, - пояснил я, - сперва разрежем вал, поставим месдозы, - пройдёт год; ещё год будем искать токосъёмники; ещё год - доказывать, что они неточны и опасны; один год уже прошел на размышления, а на пятый год выдадим уже готовую и испытанную 'новую' конструкцию!

- Ты - гений! - вскричал Геракл. Как жаль, что Виктор Иванович Бут в Москве, он поехал по институтам узнавать про моментомеры. Вот он бы обрадовался!

Виктор Иванович Бут - единственный русский в отделе - самый грамотный, но немолодой инженер, который вёл всю научную и конструкторскую работу. Он поехал вместе с заместителем директора Топурия в Москву, как раз по вопросам измерения моментов.

А в это время директор Самсон Блиадзе, закончив, видимо, гнуть линейку у весов, зашёл в сопровождении свиты в отдел Геракла. Мы были в стороне, а директора навытяжку встретил заместитель Геракла - Гиви Перадзе.

- Где Виктор Иванович Бут? - спросил его директор.

- Топурия и Бут в Москве! - громовым голосом отрапортовал Гиви.

Директора чуть не хватил удар:

- Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? - выговаривал он Гиви (Гиви-то произнёс свою фразу не только громко, но и слитно!) - Ну, хорошо, может Топурия и критикуют в Москве, значит заслужил, но зачем выражаться так грубо?

Мы с Гераклом задыхались от смеха.

- Батоно Геракл, объясните ситуацию, где Виктор Иванович? - обратился к нему директор.

- Я же сказал, что Топурия и Бут:- обиделся Гиви, плохо понимавший смысл сказанного им.

- Молчи, Гиви, - перебил его Геракл, - дело в том, что Топурия взял с собой Виктора Ивановича в Москву в командировку. А Гиви лучше бы сказал это по-грузински, видите, как неприлично по-русски выходит. - Гиви, - продолжал Геракл, - но ты же мог сказать: 'Бут и Топурия в Москве!'.

- Нет, начальника надо называть первым, подчинённого - вторым! - невозмутимо декларировал Гиви.

Инцидент, лишний раз подтвердивший, что я нахожусь всё-таки в дурдоме, был исчерпан.

Осталась вторая проблема отдела - волновая передача. Модель её была зажата в токарном станке, но дела с ней были ещё хуже, чем с моментомером.