Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

Сняли мы и фильм по испытаниям скрепера - полную часть - 10 минут на плёнке нормальной ширины. Не забудьте про этот фильм - я с его помощью произвёл социологический эксперимент.

Мы испытывали скрепер целый июль. Сделали столько ездок, что осциллографной бумаги не хватило. А подконец выезжали просто для удовольствия - брали с собой выпивку, закуску, и устраивались на природе - в рабочее-то время. Тут было несколько курьёзов - чего только ни случается спьяну.

Жара, солнце палит, просыпаюсь, чтобы выпить пива, и вижу - наш шофёр Ралдугин, прячась от солнца, заснул прямо под тяжеленным ножом-отвалом бульдозера. Ну, ослабни тормоз в лебёдке, или кто-нибудь по ошибке потянет не тот рычаг в кабине, - нож упадет, как в гильотине, и у нас сразу окажется два Ралдугина, но ни одного шофёра! Матюгаясь на весь полигон, я за ноги вытащил рассерженного Ралдугина из-под занесённого над ним тяжёлого ножа-отвала бульдозера.

Опять же по-пьянке, мы разогнали трактор до недозволенной для маховика скорости и вдруг - резкий хлопок, и со свистом в разные стороны разлетаются осколки. Я уже подумал, что маховик, не приведи Бог, разорвало. А оказалось, что разорвало более слабые обоймы электромагнитных муфт сцепления. Не ранило и не убило никого, но осколки на четверть метра вошли в плотный грунт, ну а с неба падали этакими метеоритами, ещё минут десять.

Чтож делать, пришлось муфты 'замонолитить' дубовыми клиньями и перевязать толстой проволокой. Теперь маховик был уже намертво связан с колёсами, и отсоединить его от них было нельзя.

И вот, как-то разогнал Юра Маслов вовсю маховик на холостом ходу, думал отключить потом его от колёс, повернуть трактор и начать копанье в другую сторону. А впереди, метрах в двадцати - Московская кольцевая дорога, только что построенная, без ограждений, но уже с приличным транспортным потоком. А тракториста, то есть Юру Маслова, мы забыли предупредить, что муфты заблокированы. Выключает он муфты, а выключить не может. И толкает скрепер с разогнаным маховиком этот трактор вперёд прямо на Кольцевую дорогу. Пытается Юра тормозить или сворачивать - скрепер своей огромной тягой просто начинает поднимать зад трактора, грозя опрокинуть его через голову. Хорошо, что скорость была малая - с шаг человека. Юра выключает двигатель, спрыгивает с трактора и кричит нам:

- Что, вашу мать, делать?

Ребята - ко мне, тоже криком: - Что, профессор, твою мать, надо делать?

- А хрен его знает, что делать, ума не приложу! - заглушая свист маховика, ору я.

Скрепер, тем временем, преодолел подъём на кольцевую, и медленно так вытолкнул бульдозер до середины дороги. На дороге - переполох, образовалась пробка, водители с удивлением наблюдали, как прицепной скрепер, который никогда не имел своего двигателя, выталкивает впереди себя бульдозер с неработающим двигателем и без тракториста, на Московскую кольцевую дорогу.

Наконец, наш скреперный 'поезд' остановился и медленно пополз назад. Хоть бульдозер и стоял уже на кольцевой, но сам тяжеленный скрепер был ещё на подъёме к дороге. И он, разгоняя маховик обратно, пополз назад, увлекая за собой задним ходом и бульдозер, Вот где бы киноаппарат, но его под руками не было!

После этого случая мы сильно выпили, и я каким-то непостижимым образом оказался самым трезвым. Я уложил ребят в будке автолаборатории, запер её снаружи, чтобы они не повыпадали по дороге, сел за руль машины и поехал по буеракам домой. Я знал, что я 'хороший' водитель, но что до такой степени, не представлял себе. Бедные ребята стучали мне в кабину, но я не обращал внимания. Заезжая в ворота завода, я задел за них и ободрал весь правый бок будки.

Я ожидал крупного мордобоя, но ребята выползли из будки на карачках и спокойно послали меня в магазин, при этом даже вежливо вручили сумку. Ралдугин стал осматривать ободранный бок машины, остальные сели обратно в будку и стали ждать меня. Я скоро вернулся, неся полную сумку.

Ревность

Таня работала крановщицей в три смены: неделю - в дневную, неделю - в вечернюю, и неделю в ночную смену. Завод, где она работала, я хорошо знал - он был недалеко от нашей 'Пожарки', я даже как-то бывал на самом заводе по делам.

Таня часто рассказывала про свой цех, там изготовляли стеновые железобетонные панели для домов. Рассказывала о сотрудниках - злом и кляузном бригадире, начальнике цеха с непредсказуемым поведением, который, по словам Тани, пытался принудить её к сожительству. О добром пьянице-такелажнике с татарской фамилией, которую, я уже забыл, и другом такелажнике - Коле, который симпатизировал Тане. Она не могла скрыть, что нравился ей этот Коля, и постоянно рассказывала про него. Глаза её при этом глядели куда-то в бесконечность с нежностью и любовью.