«Со мной эти штуки не проходят, умник. Я понял, что ты сидишь в этом деле по уши, как только увидел твои мохнатые брови. Торговля крэком в Нью-Йорке выходит из-под контроля. [68] В то время в Англии почти никто о крэке не слышал, в Нью-Йорке же его использование действительно только-только вышло из-под контроля — с катастрофическими, как мы теперь знаем, последствиями. Крэк — это кокаин, обожженный в печи вместе с питьевой содой; полученные кристаллы, именуемые «камушками», курят, наполняя ими стеклянную трубку. — Прим. авт.
И мы знаем, кто-то ею управляет. Ты просто-напросто лажанулся и вылез на улицу сам. Так вот, послушай, паскуда, у меня нет времени на возню с такими, как ты. Ты хоть раз видел, к чему приводят твои делишки? Спустись в подземку, пройдись по темным улочкам. Там есть молодые ребята, которые весят всего сотню фунтов, они помирают медленной смертью от желудочных спазм — и все из-за маток, вроде тебя. Знаешь, я от тебя устал. В крэке, с которым тебя повязали, 90 процентов кокаина. Эти камушки убивают, мистер. И я собираюсь упрятать тебя в тюрягу на такой срок, что, когда ты из нее выберешься, твой прикид снова войдет в моду. Ну что, маманя, колоться будем или как?»
«Офицер, сколько раз должен я повторить вам, что совершенно не понимаю, о чем вы говорите? И почему вы все время называете меня “маткой” и “маманей”. Я никогда не был матерью, я даже стать таковой никогда намерения не имел. Я ни в чем не виновен и требую встречи с английским послом».
После чего разговор повторялся заново.
Впрочем, судьба была на моей стороне. Полиция произвела рутинные обыски в квартире Уинстона Миллингтона и в моем гостиничном номере. У меня ничего более криминального, чем потрепанный, покрытый бурыми пятнами экземпляр Шопенгауэрова « Die Welt als Wille und Vorstellung », [69] «Мир как воля и представление» (нем.).
обнаружить не удалось. Зато в квартире Миллингтона нашли кокаин в количествах, которых Голливуду хватило бы на целый вечер. Тонны.
«Не знаю, что и сказать, профессор Трефузис. Наверное, мне следует извиниться. Оказалось, что вы все-таки в полном ажуре. Мой вам совет: не суйтесь больше в места вроде Вашингтон-сквер. Что бы мне такое для вас сделать, чтобы вы на меня не сердились? Слушайте, хотите посмотреть Нью-Йорк? Тогда я вам так скажу. Как вы насчет того, чтобы прокатиться со мной нынче ночью в патрульной машине? Увидеть настоящий город? Что скажете? Уж это-то я для вас устроить могу».
Я с радостью принял предложение капитана Донахью, решив, однако ж, не признаваться ему в том, что меня, как филолога, более всего интересует не ночной город, а возможность еще раз услышать его чарующие ослабленные гласные и заторможенные фрикативные звуки.
О нашей поездке я расскажу в следующей открытке. Пока же хочу поблагодарить тех, кто прислал мне добрые пожелания. Каждое из них очень мне помогло. Особая благодарность — Ф. Г. Робинсону из Глазго за жевательную резинку и слова ободрения. Спасибо и вам, Недвин Шеррин, за шоколадный торт с вишнями — пилку для ногтей, которую вы в него, судя по всему, обронили, полиция конфисковала, однако теперь она у меня и я верну ее вам, как только приеду домой.
Ну что же, миссис Миггс, кризис миновал. Нью-Йорк вдруг снова стал дружелюбным. Погладьте от моего имени Мильтона и не забудьте протирать секретер времен Второй республики, который стоит у меня в кабинете, чистящим средством «Залог успеха». Наилучшие пожелания всем. Если «Залог» у нас уже закончился, сгодится и «Мистер Блеск».
ГОЛОС: Дональд Трефузис, заслуженный отставной профессор филологии и член колледжа Святого Матфея, Кембридж, продолжает делиться своими впечатлениями о Нью-Йорке. На прошлой неделе он, арестованный по обвинению в торговле наркотиками, был освобожден капитаном полиции Донахью, каковой, желая загладить свою вину за ошибочный арест, предложил покатать профессора ночью в патрульной машине и показать ему Нью-Йорк таким, каким видит его трудолюбивый патрульщик.
«Ладно, проф, полезайте в машину, будем патрулировать. Сегодня ночью работаем вокруг Стайвесант-сквер. Значит так, места там опасные, поэтому, что бы ни случилось, из машины не вылезайте. В обычную ночь мне приходится иметь дело со стрельбой, с парнями, набравшимися “ангельской пыли”, с чем угодно. “Ангельская пыль”? Это наркотик такой. У здешней братвы он в большом ходу и, поверьте, эта штука делает человека раз в десять сильнее. Я не шучу. Видел разок, как брали одного малого, так его двенадцать человек потом держали. Видите вон там пистолет? Тот, тупорылый, у вас под ногами лежит. Правильно, такие вам еще не попадались. Это шокер. Бьет подонков током, на месте валит. С ними по-другому нельзя. Хотя, штука опасная, может и убить, если у кого слабое сердце. Ну а чего поделаешь-то?
Читать дальше