Мисима Юкио - Запретные удовольствия

Юити видел подобострастие, горящее в глазах Нобутаки, выговор Нобутаки не произвел должного действия.

– Что ты за личный секретарь? Разве допустимо, что личный секретарь председателя правлении едет куда ему вздумается, а его начальнику с женой приходится отправляться в погоню за ним? Смотри у меня!

Нобутака резко перевел взгляд на Сунсукэ и с безобидной улыбкой, полной светской игривости, добавил:

– Действительно, господин Хиноки, должно быть, слишком привлекателен!

Госпожа Кабураги и Сунсукэ по очереди защищали Юити, но тот не принес никаких извинений, а просто бросил холодный взгляд на Нобутаку, отчего бедняга почувствовал гнев и досаду, которые лишили его дара речи.

Было время ужина. Нобутака хотел пойти куда-нибудь, но все устали и не находили ничего хорошего в том, что им придется тащиться по холодной улице. Поэтому они отправились в ресторан на шестом этаже и расположились за одним столиком. Стильный костюм в клеточку прекрасно сидел на госпоже Кабураги, а легкое утомление от дороги придавало ей еще большую привлекательность. Однако цвет её лица был довольно нездоровым. Её кожа имела белизну гардении. Счастье — это такое чувство, которое сочетает в себе легкое опьянение с легкой болезненностью.

Юити отдавал себе отчет в том, что эти три вполне взрослых человека могли из-за него с готовностью сойти с проторенной тропы здравого смысла. Но, совершая эти поступки, они совсем не принимали его во внимание. Вот Сунсукэ, к примеру, нежданно-негаданно повез его в путешествие, не считаясь с его обязанностями на работе. Вот чета Кабураги, которая последовала за ними в Киото, словно такое случается ежедневно. Каждый пытается найти извинения собственному поведению, свалив вину на другого. Нобутака, к примеру, объяснил, что он приехал, только чтобы угодить жене. Причины приезда, которыми прикрывался каждый из них, по здравому рассмотрению показали бы всю свою противоестественность. За этим обеденным столом было трудно не почувствовать, что каждый из четырех собравшихся держался за уголок общего для всех хрупкого полотна паутины, сплетенной пауком.

Они пили ликер «Куантро» и немного опьянели. Юити чувствовал отвращение от позы Нобутаки, как великодушного человека. Ему было противно то детское тщеславие, с которым Кабураги снова и снова демонстрировал Сунсукэ своё почтительное отношение к жене, – он сделал Юити своим личным секретарем по просьбе своей жены, и он предпринял это путешествие тоже только из-за нее.

Однако в понимании Сунсукэ такое признание казалось вполне правдоподобным. Для него было вполне приемлемо, что треснувший брак можно склеить с помощью уловок непостоянной жены.

Госпожа Кабураги была довольна звонком, который сделал Юити предыдущим вечером. Она полагала, что причиной её импульсивного бегства в Киото было не столько желание убежать от себя самой, сколько освободиться от Нобутаки. «Я никак не могу понять, о чем думает этот молодой человек. Поэтому каждый раз его воспринимаешь по-новому. Как прекрасны его глаза. Как молода его улыбка!»

Она обнаружила, что рассматривание Юити в другой обстановке приобрело новое очарование. Странно, что она так открыто смотрит на Юити в присутствии собственного мужа. В последнее время она почти не получала приятного возбуждения от разговоров с ним наедине. В такие моменты ей просто становилось не по себе, и она испытывала какое-то раздражение.

Этим отелем пользовались исключительно иностранные торговцы, поэтому там было проведено центральное отопление. Они сидели у окна и разговаривали, посматривая на освещенную станцию Киото через дорогу. Госпожа Кабураги, увидев, что портсигар Юити пуст, вынула пачку из сумочки и незаметно сунула её ему в карман.

– Дорогая, нехорошо давать взятки моему секретарю.

Нобутака следил за каждым движением жены и комментировал это вслух. Его нарочитость показалась Сунсукэ смехотворной.

– Думаю, что беспричинные поездки – это неплохая идея, – сказала госпожа Кабураги. – Куда мы все пойдем завтра?

Сунсукэ пристально смотрел на неё, пока она говорила. Она была красива, но уже совершенно не трогала его.

Сунсукэ полюбил её, но полюбил только за полное отсутствие духовности, а её муж шантажировал его. Однако теперь в отличие от того былого времени госпожа Кабураги совершенно забыла о своей красоте. Сунсукэ наблюдал за ней, пока она курила. Прикурив сигарету, она делала две-три затяжки и клала её в пепельницу. Затем, позабыв о сигарете, которую только что начала курить, брала новую и прикуривала её. Юити подносил зажигалку и давал ей прикурить каждый раз.