Мисима Юкио - Запретные удовольствия

«Я сделал потрясающую находку, – писал Сунсукэ в своем дневнике. – Подумать только, найти такую совершенную живую куклу! Юити поистине уникален. И не только, он безразличен к морали. Он не приверженец осмотрительности, которой другие юноши курят фимиам. Он не берет на себя ни малейшей ответственности за свои поступки. Его мораль сводится к бездействию. Таким образом, когда он начинает что-то делать, он нарушает принципы своей морали. Этот юноша разлагается, как радиоактивное вещество. Он действительно то, что я так давно устал искать. Юити не верит в бедствия современного мира».

Через несколько дней после благотворительного бала Сунсукэ стал строить планы случайной встречи Кёко и Юити, от которого услышал о заведении «У Руди», и предложил встретиться там вечером.

В полдень Сунсукэ Хиноки должен был произнести речь, чего ему совершенно не хотелось делать. Он снизошел до этого из необходимости содействовать распространению своего полного собрания сочинений. В полдень уже была заметна прохлада ранней осени. Мрачная фигура старого писателя, облаченная в европейский костюм с шелковой подкладкой, устрашала помогавших ему с лекцией. Сунсукэ стоял на кафедре, все еще не сняв кашемировых перчаток. Он не находил нужным сделать это. Нахальный молодой человек, один из организаторов лекции, проявил заботу и подсказал Сунсукэ, что тот забыл снять свои перчатки, поэтому он начал лекцию в перчатках, просто чтобы досадить ему.

Число слушателей, заполнивших зал, насчитывало около двух тысяч. Сунсукэ смотрел на них с презрением. Среди представителей лекционной аудитории наблюдаются те же причуды, что и в современной фотографии. Тут и техника выжидания счастливой случайности, метод заставания врасплох, благоговение перед естественностью, вера в неприукрашенную правду, переоценка обыденности жизни, интерес к анекдотам – все повальные увлечения, которые принимают в расчет только люди, сопоставляющие такие избитые материи. Фотографы говорят: «Расслабьтесь», или «Продолжайте говорить», или «Улыбнитесь, пожалуйста». Аудитория требует того же. Люди пристрастились к искренности и незагримированным лицам. Сунсукэ ненавидел озабоченность современной психологией, в соответствии с которой считалось, что его случайные импровизированные замечания или его повседневные действия гораздо ярче передают его индивидуальность или идеалы, нежели его старательно отшлифованные сентенции.

Сунсукэ подставил знакомое всем лицо под взгляды бесчисленных любопытных глаз. Перед этой толпой, убежденной без тени сомнения в том, что индивидуализм лучше, чем красота, он не чувствовал ни малейшего превосходства. Сунсукэ безразлично разгладил тонкую бумагу для записей и сверху водрузил граненый стеклянный графин с водой вместо пресс-папье. Влага проникла в чернила и окрасила его записи в приятный цвет индиго, что напомнило ему океан. При этом у него почему-то возникло ощущение, что в этой черной как смоль двухтысячной аудитории Юити, Ясуко, Кёко и госпожа Кабураги скрыты от его глаз. Сунсукэ любил их, потому что они были не из тех людей, которые ходят на подобного рода лекции.

– Настоящая красота лишает человека дара речи, – без воодушевления начал старик. – В дни, когда эта вера еще не была разрушена, критика сама по себе была профессией. Критика старалась подражать прекрасному. – Рукой, затянутой в кашемировую перчатку, Сунсукэ рубанул воздух и пошевелил пальцами. – Короче говоря, критика, подобно прекрасному, больше всего старалась лишить людей дара речи. Мы не можем назвать эту цель не чем иным, как антицелью. Критика – это метод вызвать тишину, не апеллируя к прекрасному. Он зависит от силы логики. Логика, как метод критики с побудительной силой прекрасного, должна насильно навязывать молчание. Эффект этой тишины должен зависеть как конечный продукт критики от создания иллюзии, что прекрасное существует в этом мире. Вакууму должна быть предана форма в виде суррогата прекрасного. Только таким образом критика преуспела в том, что используется в творческом процессе.

Однако вера в то, что прекрасное должно лишать дара речи, кануло в прошлое. Красота стала столь привычным явлением, что она перестает волновать людей. Те из вас, кто побывал в Киото, не преминули посетить Сад камней в храме Рёандзи [49] Рёандзи – знаменитый буддийский храм секты дзэн в Киото. Основан в 1450г. Знаменит своим Садом камней. Каждый камень здесь имеет своё название. Например, есть камень под названием «Закатное солнце». . Посетить этот сад – не проблема. Это – красота, чистая и простая. Такой сад заставляет человека погрузиться в молчание. Удивительно, однако, что утонченные люди, которые отправляются лицезреть этот сад, не удовлетворяются тем, чтобы просто помолчать – они морщат лбы, пытаясь выдавить из себя хайку [50] Хайку – жанр японской поэзии, возникший в XVII в., представленный нерифмованным трехстишием из 17 слогов размером 5 – 7 – 5. Примером может послужить широкоизвестное хайку Басе: Старинный пруд. // Лягушка прыгнула в него. // Всплеск воды. .