Эльвира Барякина: Фабрика гроз

На следующий день она как ни в чем ни бывало явилась на работу. Не прошло и пяти минут, как ее вызвали к генеральному директору.

— Мы закрываем твое шоу, — без обиняков заявила директор — пожилая дама-миллионер по фамилии Вогулина. — Ты отправляешься в административный отпуск до конца выборов. А там видно будет.

Кристина не поверила своим ушам.

— Но почему?! Я же ни в чем не виновата!

— Стольников выбрал тебя козлом отпущения, — вздохнула Вогулина. — Он подумал, что ты специально все подстроила. Хотя я уверена, это кто-то из губернаторских конкурентов подослал к нам провокатора. Мы сейчас выясняем, как этот юноша вообще попал в студию. Ведь списки зрителей были тщательно выверены…

Кристина пыталась спорить, что-то доказывать и даже шантажировать начальство уходом на другую телекомпанию. Но ничто не помогло.

Она чувствовала, что Вогулиной было жалко терять ее. Однако себя почтенной директрисе было еще жальче.

— Я не могу тебя оставить, — честно призналась она. — Если Стольников узнает, что ты всё еще работаешь, он пришлет к нам все проверки, начиная с налоговой полиции и кончая санэпидемстанцией.

Кристина находилась на незаслуженном отдыхе уже целую неделю. Самое паршивое в этой ситуации было отсутствие денег. Она развелась со своим благоверным еще два года назад, родители ее жили за тридевять земель, так что кормить-поить себя и Соню ей приходилось самой. А еще бензин для любимого «Фольксвагена», а еще плати за свет, за газ, за садик, да плюс бабе Лизе надо давать что-нибудь за помощь по хозяйству…

Баба Лиза, кстати сказать, — это особый персонаж в Кристининой судьбе. Они жили на одной лестничной площадке и пользовались общей стальной дверью, преграждавшей путь в их тамбур. Как-то так получилось, что баба Лиза взвалила на свои плечи большую часть Кристининых домашних забот, а также обязанности по выгуливанию, кормлению и развитию Сони. Все это делалось ею абсолютно бескорыстно, но у Кристины духу не хватало эксплуатировать старушку забесплатно, и она регулярно клала несколько крупных купюр на соседкин подзеркальный столик…

Директриса расплатилась с Тарасевич за прошлый месяц, и это весьма радовало… Но деньги таяли, а новых жизненных перспектив пока не наблюдалось. Будущее было туманно и мрачновато. На самом деле устроиться на какое-нибудь другое телевидение Кристина не могла: кому нужна опальная «телезвезда»? А ведь журналистская слава — товар скоропортящийся: попробуй исчезни с голубых экранов на полгодика, и кто о тебе вспомнит? Так что Кристине оставалось только терпеливо ждать конца выборов и молиться, чтобы вражина-Стольников проигрался в пух и прах.

Однако же особо надеяться на это не приходилось: в это воскресенье прошел первый тур, и Стольников вместе с другим кандидатом, Михаилом Хоботовым, вышли в финал.

Кристина сидела в углу дивана, смотрела трагический сериал «Зов сердца» и пыталась вязать себе купальник. Ей было скучно. Зануднее вязания она ничего не могла придумать, но чем еще прикажете заниматься, когда у тебя отпуск, а денег на разгул и дебош все равно нет?

Кристина расправила на пальцах свою работу и вздохнула. Вообще-то купальник у нее не получался. Сначала она думала, что вяжет чашечку для лифчика, но постепенно та все больше и больше становилась похожей на какую-то турецкую феску.

— Дочь! — крикнула Кристина в раскрытую дверь соседней комнаты. Хочешь, я тебе беретку свяжу? Будешь в ней в песочнице воображать…

Но Соне было не до береток. У ее детсадовской подружки Аленки намечался день рождения, а мама сказала, что подарок покупать не на что, и потому дарить придется что-нибудь из Сониной коробки с игрушками.

Это был трудный выбор. Вдруг откуда ни возьмись в дружелюбном и в целом милом Сонькином характере возникла патологическая жадность, и расставание с какой-либо вещью было для нее смерти подобно.

— Мам! — завопила Соня, вбегая в комнату. — А давай я Аленке своего Буратину подарю? У него как раз позавчера голова отвалилась…

— Или нет, — объявила она, немного подумав, — лучше я ей жилетку от Буратины подарю. А Буратининой головой и ногами я еще сама поиграю.

— Дарить надо то, что самой нравится, — назидательно сказала Кристина.

Но у Сони на это были свои взгляды.

— Мне самой дарить ничего не нравится. Пусть я буду богатая жадина!

Тут ее взгляд упал на мамино крючкотворное изделие.

— Мам, — вкрадчиво начала Соня, — а может, мы Аленке эту паутину подарим?