Пол Остер - В стране уходящей натуры

Клиника Эвтаназии — не единственное место, где можно купить свою смерть. Все большую популярность завоевывают Клубы Убийц. Если у человека, желающего свести счеты с жизнью, не хватает на это духу, он может за сравнительно небольшую плату вступить в Клуб в своей избирательной зоне. К нему будет приписан персональный убийца. Клиент ничего не знает о сути контракта, и все, что касается его смерти, для него загадка: дата, место, способ, личность убийцы. В каком-то смысле он живет, как жил. Смерть постоянно маячит на горизонте как непреложная данность, оставаясь при этом, в смысле конкретных очертаний, недоступной пониманию. Вместо старости, болезни или несчастного случая член Клуба вправе рассчитывать на скорую насильственную смерть — от пули в затылок, ножа в спину или, скажем, сильных мужских рук, которые сомкнутся у него, спящего, вокруг горла. Цель этой затеи, мне кажется, состоит в том, чтобы повысить бдительность. Смерть из абстракции превращается в нечто реальное, поджидающее тебя на каждом шагу. Вместо того чтобы покорно подчиниться неизбежному, человек, приговоренный к убийству, приободряется, его движения делаются энергичными, к нему возвращается ощущение полноты бытия, он словно перерождается, заново открывая для себя окружающий мир. Между прочим, многие берут свои слова назад и выбирают жизнь. Но все не так просто. Вступив в Клуб, ты уже не можешь из него выйти. Единственная возможность расторгнуть контракт — это прикончить своего убийцу и, при желании, самому стать убийцей новых членов Клуба. Вот почему работа убийцы так опасна и высокооплачиваема. Расправа над убийцей, конечно, большая редкость, ведь он куда опытнее своей потенциальной жертвы, но такое изредка случается. Многие молодые люди, живущие в нищете, месяцами, а то и годами откладывают деньги, чтобы вступить в Клуб. Они мечтают стать наемными убийцами, что гарантирует им комфортную жизнь. Пробиваются единицы. Если бы ты услышала истории этих мальчиков, ты бы потеряла сон.

Сказанное порождает множество проблем практического свойства. Например, человеческие тела. В сущности, никто не умирает, как в старые добрые времена, в своей постели или в чистой больничной палате; смерть настигает человека там, где он в данный момент находится, — то есть, как правило, на улице. Я говорю даже не о Бегунах или Прыгунах или членах Клубов Убийц, ибо их абсолютное меньшинство, я говорю о широких массах. Добрую половину населения составляют безработные, у которых нет своего угла. Поэтому ты всюду натыкаешься на трупы — на тротуарах, посредине улицы, на порогах домов. Детали я опускаю. И того, что я тебе сказала, хватит за глаза. Только не подумай, что мы тут все бесчувственные. Рассиропиться — это нам раз плюнуть.

По большей части трупы валяются голые. По городу рыщут мародеры, и не успевает человек умереть, как его раздевают до нитки. Первым делом снимают обувь, которая здесь страшный дефицит. Потом залезают в карманы. Собственно, ничто не остается без внимания — ни одежда, ни ее содержимое. Последними налетают мастера с зубилами и плоскогубцами, с помощью которых изо рта извлекаются золото и серебро. Поскольку этого все равно не избежать, зачастую родня сама обирает покойника, чтобы он не достался невесть кому. Иногда это продиктовано заботой о сохранении достоинства умершего, чаще же — эгоистическими соображениями. Впрочем, тут весьма тонкая грань. Если золотая коронка покойного мужа обеспечит тебе месячный прокорм, кто скажет, что грех ею воспользоваться? Подобное поведение осуждается, я знаю, но если хочешь выжить в наших условиях, приходится поступаться моральными принципами.

Каждое утро специальные грузовики подбирают на улицах трупы. Это главная функция муниципальных властей, которые тратят на это больше средств, чем на любую другую программу. За городской чертой понастроены крематории, так называемые Трансформационные Центры, и трубы там дымят круглые сутки. Уборщикам не позавидуешь: дороги разбиты, многие из них выглядят как после бомбежки. Припарковав грузовик где придется, они идут дальше пешком и потом таскают тела к машине, что существенно замедляет процесс. Кроме того, старые грузовики часто ломаются. А еще приходится иметь дело с воинственно настроенными зеваками. Эти бездомные нередко забрасывают уборщиков камнями. Конечно, последние вооружены и, случалось, поливали озверевшую толпу из пулеметов, но камнеметатели научились здорово прятаться, и их тактика «бейбеги» порой вынуждала уборщиков отступать. Эти атаки не имеют под собой какого-то четкого мотива. Их могут вызвать ярость, раздражение или просто скука, ведь уборщики трупов — это единственные представители власти, появляющиеся в жилых кварталах, так что они представляют собой удобную мишень. Кто-то скажет, что летящие камни олицетворяют собой всеобщее отвращение к правительству, которое вспоминает о простом человеке только после его смерти. Но это будет преувеличением. Камни летят, потому что народ несчастен, вот и всё. У нас отсутствует политика как таковая. Люди голодны, сбиты с толку, ненавидят друг друга.