Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 2

Кадиев приказал предать тело земле, заодно перезахоронить и труп женщины. Двое абреков из группы Умарова отправились выгонять на работу пленных. По лицам не торопившейся расходиться братии Кадиев понял, что своего добился. Уркачам был преподан наглядный урок.

Двое взрослыхи с ними подросток в дорогу отправились из Мескер-Юрта и уже вторые сутки покрывали километры пешком, огибая блокпосты, патрули и, где возможно, изъезженные участки дороги.

Старший из них, тридцатилетний Арби, по прописке числился в Грозном, хотя его чаще видели у родственников в Мескер-Юрте. Он давно поддерживал связи с теми, кто с января, после того как федеральные войска взяли под контроль городские районы, на время растворились в селах, а частично оттянулись в горы и отсиживались там в ожидании лучших времен. Арби Ахматова в горы звали свои дела, но на эту тему он обычно не распространялся. Дело осложнялось тем, что сам Арби понятия не имел, как добираться на новую базу, которую в начале зимы перенесли выше в горы. Связь зависла с декабря, с тех пор информации с гор не поступало.

Вместе с Арби в горы решил податься его брат Халид с намерением остаться там «до победного конца». В свою бытность таксистом в Грозненском Черноречье он подвернулся спецназовцам внутренних войск под горячую руку, загремел в комендатуру, поплатился за бесшабашность двумя сломанными ребрами и теперь был готов на всё, лишь бы не пережить подобное еще раз. К тому же и перебивался теперь без паспорта. Документы пришлось оставить при проверке на блокпосту, за ними просили прийти на следующий день, но так их и не вернули. Как жить без «основного документа»? Рано или поздно это обернулось бы каталажкой, «фильтром» и еще неизвестно чем.

Арби, как мог, отбивался от предложения младшего брата взять с собой соседского юношу. Пятнадцатилетний Дота жил с матерью у родни в соседнем дворе. Братья знали, что подросток, родом из бацбийцев и наполовину грузин, приходится Кадиеву племянником; как раз к Кадиеву, одному из командиров укрепрайона в горах, им и предстояло добираться. Родственная связь с таким человеком, как Леча Англичанин, не афишировалась. Ею не кичились ни мать, ни сам Доди — так Доту прозвали в округе. Но неусыпную опеку и даже молчаливую поддержку со стороны соседей такое родство всё же гарантировало.

Когда же паренек принялся слезно умолять, чтобы его взяли с собой, раз была возможность податься в горы, уверяя, что у него, мол, есть с дядей такая договоренность: если никто не приедет за ним в намеченный срок, он должен сам найти способ добраться до лагеря, — братья не знали, что и думать. Верить ли в слова парнишки? В то же время точно такие же инструкции имел Арби, исполнявший функции информатора: если связь обрывается, независимо от того, по какой причине это может произойти, инициативу должен проявить он сам.

Однако Арби уперся. Не столько из опасения, что в горах могли взгреть за инициативу, сколько из понимания, что предприятие сопряжено с риском. Дорога предстояла тяжелая. Арби не хотел взваливать на свои плечи дополнительную ношу.

Паренек, видя сомнения взрослых, выложил на стол свою козырную карту. Прошлым летом он побывал на запасной базе дяди Англичанина в верховье, куда в январе передвинули укрепрайон, после того, как потрепанным остаткам отряда его дяди удалось уйти из-под Ведено. И теперь он мог показать дорогу к базе…

Тут он добил братьев последним аргументом. Из ватина телогрейки Доди выпотрошил скомканную бумагу. Развернув ее, он продемонстрировал свои художества. На двух листках из школьной тетрадки были начерчены какие-то заграждения, пунктирные дорожки, окружавшие квадраты с изображением артиллерийских орудий. Доди уверял, что зарисовал расположения почти всех русских баз, находившихся на участке между Шали и Сержень-Юртом, в том числе расположения недавно переброшенных под Старые Атаги подразделений десантников, — в этот район они с матерью ездили на Новый год.

Сообщение, что его ждут не дождутся в лагере и что добираться в горы он должен своим ходом, дядя передал ему якобы через посыльных, побывавших в Мескер-Юрте сразу после Нового года. Доди уверял, что эти люди получили приказ забрать их с матерью и вывезти за пределы республики, чтобы уберечь от репрессий, поскольку родство с дядей Англичанином для федералов давно перестало быть секретом. Но им с матерью не удалось вернуться к назначенному дню в родное село…