Нацуо Кирино - АУТ

— Зачем ты с ним так? — Йоси укоризненно покачала головой, огорченная грубостью подруги.

— Как?

— Могла бы сказать пару слов.

Она посмотрела вслед парню, который, постояв несколько секунд в замешательстве, скрылся в раздевалке. Масако не ответила и тут же сменила тему.

— Знаешь, где живет Кунико?

— Нет, но, по-моему, где-то в Кодайре.

Масако прикрыла глаза, и Йоси представила, как в голове у подруги разворачивается карта города и появляется план действий. Для нее это просто работа, подумала она. Работа, которую надо сделать быстро и хорошо. Впрочем, Йоси тут же одернула себя, напомнив, как быстро она сама подавила угрызения совести, когда речь зашла о деньгах. Ей стало так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю.

— Знаешь, — прошептала она, — мы все катимся прямиком в ад.

— Ты права. — Масако невесело усмехнулась и кивнула. — Это то же самое, что съезжать с горки без тормозов.

— Хочешь сказать, что остановиться уже невозможно?

— Нет, остановка будет… когда во что-нибудь врежешься.

«Во что же врежемся мы? — подумала Йоси. — Что ожидает нас за поворотом?» Она невольно передернула плечами.

Яои чистила на кухне картошку к обеду, когда в окно вдруг ударил луч света. Она вскинула руку, защищая глаза, и тут же отвернулась. Каждый год, летом, в самые длинные дни, наступал короткий период, когда клонящееся к закату солнце заглядывало на несколько минут через окно в ее кухню. Сейчас Яои сочла появление солнца знаком того, что боги обратили на нее свое внимание. Свет был такой яркий, что напоминал луч лазера, направленный некими высшими силами специально для того, чтобы выжечь в ней все плохое — то есть фактически убить ее, потому что смерти Кэндзи желала не только ее душа, но и каждая клеточка тела.

И все же эти мысли обитали только в небольшой части сознания; в целом же оно успешно убеждало ее в том, что Кэндзи просто исчез, растворился во тьме, после того как они положили его тело в машину Масако. Когда дети спрашивали об отце, Яои часто затруднялась с ответом, ловя себя на том, что и сама плохо представляет, что случилось с ним там, в густом мраке ночи. Прошло всего лишь три дня, но — по каким-то непонятным ей причинам — воспоминание о том, как она задушила мужа, становилось все слабее и бледнее.

Все еще избегая солнечного света, Яои задернула хлопчатобумажные занавески и на мгновение остановилась, закрыв глаза, чтобы они привыкли к полутьме. Она старалась занять себя домашней работой, уходом за детьми, чем угодно, чтобы только не думать и не вспоминать, но тревога не проходила, и в голове как будто постоянно возникали и лопались пузырьки беспокойства. В данный момент самый большой, только что появившийся пузырь имел вполне определенное имя: Кунико.

Кунико появилась у нее накануне, во второй половине дня, и, разумеется, как снег на голову.

— Яои?

Она узнала голос по интеркому и открыла дверь. На Кунико было короткое белое мини-платье без рукавов и белые же босоножки на высоком каблуке. Модный наряд, однако, никак не смотрелся на бледном, дряблом теле.

— Кунико? — пробормотала она, удивленная неожиданным визитом.

Хотя детей дома и не было, Яои все же не горела желанием приглашать нежданную гостью в дом.

— А ты очень хорошо выглядишь, — заметила Кунико, театрально поднимая брови.

Тон был явно рассчитан на то, чтобы ясно дать понять — ей все известно. У Яои вдруг возникло неприятное ощущение, как будто она съела что-то несвежее. Впрочем, учитывая обстоятельства, этого, наверное, и следовало ожидать.

— Спасибо. Я могу тебе чем-то помочь? — Она все еще стояла у порога. — Что-то случилось?

— Ну, тебя уже несколько дней нет на работе, вот я и решила заглянуть, узнать, как ты.

— Очень любезно с твоей стороны.

Интересно, что она задумала? Кунико вовсе не относилась к числу заботливых подруг, готовых пожертвовать свободным временем ради бесцельного визита. Яои попыталась прочитать что-то в ее глазах, но увидела лишь густую черную линию контурного карандаша. Между тем гостья взялась за ручку двери, показывая, что не намерена уходить с пустыми руками, и совершенно игнорируя очевидное нежелание хозяйки впускать ее в дом.

— Не против, если я войду?

Выбора не оставалось, и Яои отступила в сторону. Едва войдя в прихожую, Кунико с нескрываемым любопытством огляделась.

— Так это здесь ты его убила? — спросила она, понизив голос до драматического шепота.