Питер Гринуэй - Золото

Дядя Эриха Фромма умер от рака легких в Пасадене в пятьдесят шестом году. После того как американцы освободили его из Треблинки, он начал курить сигары. Кто-то не усмотрит в этом никакой связи, но, скорее всего, связь существует: все в этом мире взаимосвязано, хорошее и плохое, приятное и неприятное, факты и вымысел, евреи и антисемиты, Эрих и Адольф.

Мария Сирена Константина Нидорецки, дочь мельника, жила в городке Полкове, что неподалеку от шоссе, соединяющего Варшаву с Люблином. Ее муж погиб. Однажды по пьяному делу он вызвал на бой ветряную мельницу ее отца, пошел на нее с голыми руками и был срублен мощным крылом. О Сервантесе в семье Нидорецки слыхом не слыхивали, поэтому весьма сомнительно, что в случае с мужем Марии жизнь подражала искусству.

Отец Марии, мельник, умер в своей постели, мечтая об Америке, где сыры не изъедены червями, как в его родном Полкове, и где можно быть свободным и верить во что хочешь. Можно просидеть весь день в ресторанчике на 57-й улице в Нью-Йорке, болтая с незнакомыми людьми, и при этом заказать всего одну чашечку кофе и один пончик с вареньем и сахарной пудрой, которые тебе принесет чернокожая официантка, чьи предки трудились в поте лица на плантации в Алабаме.

Отец Марии завещал ей все, чем он владел при жизни: мельницу, дом, ценности и свирепого барана по кличке Тихоня, которого справедливее было бы звать Золотым Руном за курчавую шерсть с желтоватым отливом. Местные мельники, если они работали хотя бы вполсилы, были зажиточными, так что Мария не бедствовала. Покойный мельник любил поговорить и посплетничать, тем более что по роду занятий он постоянно имел дело с людьми разного сорта – путешественниками, скитальцами, маргиналами, богачами, бедняками, нищими, ворами. Он любил живое общение. Человека, который мог рассказать хорошую историю, желательно направленную против власти, или порадовать неожиданной идеей, желательно богохульной, мельник всегда был готов послушать, угостить тарелкой супа и даже пустить переночевать в хлев. Один вор с талантом рассказчика остался в доме и женился на Марии. Когда его похоронили в саду под ореховым деревом, оно начало плодоносить с невиданной силой.

Он частенько говаривал: «Для полного счастья мужчина должен поколачивать тех, кого любит, – жену, собаку, посаженное дерево. Тогда от них больше проку». Свою жену он ни разу не ударил, поскольку Мария ему бы ответила. Не бил он и собаку, так как собаки у него не было. Зато по стволу ореха он лупил нещадно, причем зимой. По весне дерево расцветало и начинало плодоносить как ненормальное, из чего напрашивался вывод, что его нравоучительная сентенция, по крайней мере на одну треть, была не лишена смысла. В эту сентенцию ему бы следовало включить барашка – всю свою привязанность Тихоня отдал Марии, которая его выкормила и поставила на ноги, к нему же относился крайне враждебно. Есть известный детский стишок, в том или ином виде встречающийся во многих европейских языках, но только не в польском.

Так и было. Стоило Марии скрыться в нужнике во дворе, как барашек садился под дверью, а когда Мария отправлялась в лавку за консервированными помидорами, он трусил рядом. С мужем Марии он играл в прятки, то есть первый прятался, а второй пытался поддеть его на рога. Башка у Тихони была крепкая, и рога будь здоров. Но, повторим, детский стишок про ягненка в Польше неизвестен, поэтому навряд ли в случае с польским барашком жизнь подражала искусству.

На отцовских поминках Мария познакомилась с разносчиком, который продавал кружева и пустые зеленые бутылки из-под аниса, еще хранившие характерный запах. Благодаря разносчику Мария узнала вкус сигарет. Заинтригованная, она в тот же вечер, забравшись в постель в опустевшем доме, стала учиться курить, и дело кончилось большим пожаром. Сгорели ветряная мельница, хозяйский дом, хлев, конюшня, свинарник и два нужника во дворе. Зарево было видно за тридцать миль. Ей удалось спасти самое ценное – золотые изделия, полученные в ювелирных магазинах Люблина в обмен на мешки с медными монетами, долговые расписки, российские рубли и горы муки. Повесив кожаные сумки с золотом на покладистого барашка, она отправилась пешком в Хелм, недалеко от советской границы, где жила ее родная тетка. Они с Золотым руном прошли сотню миль. О Ясоне и его аргонавтах в семье Нидорецки знать не знали, поэтому сомнительно, что в случае с Марией жизнь подражала искусству.