Майкл Блумлейн - По живому

Бренда, как и следовало ожидать, сидела у кассы. С ушей свисают серьги-кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.

– Пинкетт знает, что я опоздал?

Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.

– Это о ней еще ничего не говорит.

– Н-да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?

– Бывали деньки и получше.

– Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.

– Ты в самом деле хочешь?..

– Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.

– Я имею в виду тебя лично.

– У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.

– Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где-то очень высоко и далеко...

– Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.

– Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?

– Что-то сомневаюсь я.

– Может, спросить в дорожном агентстве?

– Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?

– Нет проблем. – Он дал ей десять.

– Это многовато.

Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что-нибудь симпатичное для Ронды.

Она хотела что-то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.

Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая-то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что-то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.

Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали "Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем-то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.

– Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?

– Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...

– Сегодня все как обычно?

– Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.

– Без происшествий?

– Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.

– Ты стал совсем как машина, Сэл.

Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.

– У тебя мозги размером с жетон.

– Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...

– Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.

Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?

– А как же ты доберешься до дому?

– У меня в кармане еще есть.

Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.

Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.

– Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.

– Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.

– Ты знаешь, о чем я. По-твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.

– Зачем это мне?

– А просто доказать, что ты лучше.

– Я и так лучше.

– Н-да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.

– Ты злишься?

– Ничего, переживу.

– Может, попробуешь еще?

– Пошел вон, Сэл. Уходи!

Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки "Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из-за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.