Никколо Амманити - Как велит бог

"Альфа-ромео" затормозила на аварийной полосе в облачке белого дыма. Данило вылетел из машины, споткнулся, поднялся на ноги и с вырывающимся из груди сердцем обеими руками схватился за ручку задней дверцы.

— Я здесь! Я здесь! Папа идет... — задыхаясь, шептал он, просунув голову в машину и протянув пальцы к застежке автокресла, чтобы отстегнуть дочку, которая колотила руками и ногами, попадая ему по лицу и груди.

В это невозможно было поверить, но проклятая застежка не открывалась, на ней были две огромные кнопки, которые надо было одновременно нажать, он проделывал это сотню раз, и она всегда идеально открывалась — немецкая застежка, специально разработанная лучшими в мире инженерами, потому что всем известно, что немцы — лучшие в мире инженеры, застежка, прошедшая самые невероятные тесты, сертифицированная международной комиссией, и тем не менее эта проклятая застежка не открывалась.

Ни в какую.

Данило сказал себе, что должен сохранять спокойствие, что не должен паниковать, сейчас она откроется, но ужас в глазах Лауры и ее сдавленное сипение сводили его с ума, он готов был разорвать эти ремни зубами, но терять спокойствие было нельзя. Тогда он закрыл глаза, чтобы не видеть гибнущую дочку, и продолжал жать, тянуть, возиться с застежкой, в то время как малышка металась в агонии, но все впустую. Он попробовал вытащить ее из кресла, но ничего не вышло, тогда он с воплем ухватился за эту проклятую штуковину, но ремни безопасности крепко держали пластмассовый остов.

"Надо поднять ее за ноги. Поднять за ноги и потрясти..."

Но как, если он не мог ее вытащить?

Тогда, вдыхая запах зеленых яблок, он засунул свои толстые пальцы в рот дочери, которая, внезапно ослабев и обмякнув, уже не билась, и попытался найти застрявшую в глубине трахеи крышку. Подушечками пальцев он нащупал ее язычок, надгортанник, миндалины, но крышки там не было.

Лаура больше не двигалась. Головка упала на грудь, а руки свисали по бокам сиденья.

Да, он знал, что должен сделать. Как он раньше не подумал? Он должен проколоть ей горло, тогда воздух... Но чем?

Он заорал, взмолился: "Помогите, спасите, ребенок умирает, моя дочь..." — и стал протискиваться в проход между передними сиденьями, он, махина весом в сто с лишним кило, вломился между креслами, навалившись грудиной на рычаг переключения скоростей и протянув руки к бардачку. Средний палец правой руки дотянулся до кнопки, и крышка откинулась, выплюнув листки, блокноты, карты и шариковую ручку, закатившуюся под сиденье.

Задыхаясь, он ощупал рукой коврик и наконец нашел ручку и, держа ее как шило стержнем вперед, развернулся, поднял правую руку, готовый...

"Она умерла"

Ручка выпала у него из рук.

В кресле лежало безжизненное тело Лауры Апреа, с выпученными голубыми глазами, раскинутыми ручонками и раскрытым ртом...

Спустя год после трагедии, когда его жизнь с треском покатилась в тартарары, Данило наткнулся в одной газетенке на краткую заметку следующего содержания:

"В ходе проведенных в 2002 году испытаний детских автомобильных сидений выяснилось, что застежки производства фирмы Rausberg, выпущенные в 2000-2001 гг. и использованные рядом производителей, не всегда закрываются надлежащим образом, несмотря на наличие отчетливого щелчка. Если два металлических язычка вставляются под углом, ремень безопасности плохо фиксируется с одной или с другой стороны. Из-за этого застежку может заклинить, что угрожает безопасности ребенка. Неисправной застежкой комплектовались сиденья следующих фирм: Boulgom, Chicco, Fair/Wavo, Kiddy и Storchenmuhle. Рекомендуем вам проверить дату изготовления вашего сиденья и в случае, если оно было произведено в 2000-2001 гг., отослать его производителям, которые обязуются в срочном порядке заменить изделие"

Фургон Рино стоял посередине площадки.

Четыресыра перелез через ограждение и с минуту глядел на него, почесывая подбородок и держась правой рукой за раненое плечо.

Надо сделать так, чтобы его заметили проезжающие машины.

Четыресыра мог вызвать полицию и сообщить об убийстве, так он еще и прославится. Его покажут по телевизору.

"Нет, нельзя"

Он же друг Рино, сразу подумают, что он в этом замешан.

Четыресыра начал колотить себя по лбу, цедя сквозь зубы: "Думай! Думай! Шевели своими гнилыми мозгами".

Если он зажжет фары, все увидят "дукато". Но аккумулятор сядет меньше чем за час.

Он открыл дверцу и включил радио на максимальную громкость. Дверцу он так и оставил открытой, чтобы горела лампочка в салоне.