Никколо Амманити - Как велит бог

— Ну, в общем, да. Но скоро ему должно стать лучше.

— И как это случилось?

Кристиано собирался выложить все как есть, когда вспомнил, что по телефону никогда нельзя ничего рассказывать. Его могут прослушивать.

— Вчера ночью. Он спал, и с ним случилась эта штука, он впал в кому. Сейчас он в больнице Сан-Рокко.

Четыресыра не отвечал.

— Эй, ты на линии?

— Да. — Голос у него дрогнул. — Как он сейчас?

Кристиано повторил еще раз:

— Он в коме. Это как будто спишь, только проснуться не можешь.

— А когда это кончится?

— Врач говорит, что не знает. Может, через неделю, может, через два года... Может, умрет.

— А ты что будешь делать?

— Пока останусь здесь. — Кристиано понизил голос по шепота: — Тут Трекка! Он здесь поселился.

— Трекка. Социальный работник?

— Да. Это он ради меня старается. Сказал, что пробудет здесь неделю. Но мы с тобой все равно можем видеться.

— Слушай, а навещать Рино можно?

— Да. Но только по расписанию. Слушай, приходи ко мне, а? Мы бы вместе к папе поехали.

— Я не могу...

— Да ладно тебе, приходи. — Кристиано хотел было добавить, что он ему нужен, но, как всегда, промолчал.

— Мне нездоровится, Кри. Давай завтра?

— Хорошо. Все равно я в школу в эти дни не пойду.

— Но как... как ты вчера обнаружил насчет Рино?

— Никак. Зашел к нему в комнату, а он в коме.

Пауза, потом:

— Понятно. Ладно. Пока.

— До завтра?

— До завтра.

Кристиано собрался уже вешать трубку, но все тянул.

— Четыре? Четыресыра?

— Да, что?

— Слушай, я так понял, что, если папа не проснется в ближайшее время, меня отправят в интернат. Они никогда не оставят меня здесь одного. Если что... — Он поколебался. — Можно мне переехать жить к тебе? Знаю, что ты не хочешь, чтобы к тебе в дом кто-нибудь заходил... Но я буду вести себя хорошо, ты только дай мне угол, я там и буду спать. Ты же знаешь, я парень спокойный, только пока папа не...

— Вряд ли. Ты знаешь, что они обо мне думают.

Виток боли обвил Кристиано горло.

— Да, знаю. Они дерьмо. Ты не сумасшедший. Ты лучше всех. Как ты думаешь, может, тогда мне пойти к Данил о?

— Да. Может быть.

— Я ему обзвонился, но он не отвечает ни по сотовому, ни по домашнему. Ты с ним говорил?

— Нет.

— Ладно. Увидимся завтра.

"Я должен столько всего тебе рассказать".

— До завтра.

Джованни Пагани, молодой человек избыточно высокого роста, но без избытка серого вещества, сидел на оградке перед больницей "Сакро Куоре". Он недавно купил себе такую же куртку, в которой канадский путешественник Ян Рош Бобуа на дельтаплане перелетел через Анды, и был весьма доволен идеальной устойчивостью изделия к воздействию атмосферных явлений. Наряду с этими соображениями практического свойства, он размышлял о том, как бы убедить подругу сделать аборт. Марта пошла забирать результаты теста на беременность, и он, учитывая, как последние месяцы ему хронически не везло, был на все сто уверен, что результат окажется положительным.

Так что мозг Джованни Пагани занимали две далекие друг от друга мысли. Им там было тесно, как двум борцам сумо в телефонной будке, и все же туда сумела протиснуться еще одна мысль.

Тип, который слез с разбитого "боксера", казалось, только что сбежал из дурдома, по дороге угодил в кузов мусоровоза и в довершение всего был избит бандой хулиганов.

Джованни видел, как тот отвязывает с багажника большие настенные часы, но тут заметил, что Марта, сияя, выходит из больницы, помахивая листочком, и мысль, едва родившись, исчезла, сметенная известием о подтвердившемся отцовстве.

В вестибюле "Сакро Куоре" на потертых желтоватых креслах сидели престарелые больные. Кто в халате, кто в пижаме, они, как ящерицы по весне, ловили первые теплые лучи солнца, лившиеся сквозь прозрачную стену, выходившую на автостоянку. Все в один голос твердили: как удивительно, что после эдакой ночи — и такой солнечный денек, и вообще, кто ее разберет, эту погоду.

Микеле Каволи, шестидесяти четырех лет от роду, госпитализированный с циррозом печени, утверждал: во всем виноваты ублюдки арабы, которые выпускают в атмосферу кучу химических ядов, чтобы всех нас уморить. Будь он президентом Соединенных Штатов, он бы не колебался и пяти секунд. Скинуть пару атомных бомб на Ближний Восток — и все. Он собирался выдать историческую справку, что если бы на этих вонючих японцев не сбросили... Но прервался, заметив, что еще одного ублюдка следовало бы раздавить ногтем, как вошь. Франко Баэалью [55] Базалья Франко — психиатр, по инициативе которого в 1978 году был принят закон, реформировавший психиатрические клиники и значительно улучшивший положение душевнобольных в Италии. . Треклятый Базалья с его дерьмовым законом погубил Италию, выпустив разгуливать по улицам и по больницам толпы полоумных психопатов. Взять хотя бы этого мужика, с настенными часами под мышкой, какого черта он не заперт в уютненькой, обитой войлоком палате? Стоит как идиот, пялится на люстру и жестикулирует, словно под потолком кто-то висит. С кем он там беседует, со Всевышним?