Сесилия Ахерн - Там, где ты

— Хочу лишь сказать вам, что полицейский по имени Грэхем Тернер, вероятно, свяжется…

— Хватит! — рявкнул доктор Бартон, грохнув по столу папкой.

Его лицо налилось пунцовой краской, ноздри раздувались. Джек похолодел и сразу замолчал.

— Совершенно очевидно, что вы не знакомы с Сэнди давно или близко. Учитывая это, еще более очевидно, что у вас нет никаких прав, чтобы повсюду совать свой нос и вынюхивать.

Джек раскрыл рот, чтобы возразить, но его снова опередили.

— Однако, — продолжил доктор Бартон, — я надеюсь, что вы и ваша группа — люди честные, и потому скажу вам кое-что, пока вы вместе с полицией не наломали дров. — Он из последних сил сдерживал гнев. — То же самое вы услышите и от полицейских, если они всерьез займутся этим делом. Или от родителей Сэнди. — Гнев снова захлестнул его, и он заскрипел зубами. — Я сообщу вам лишь то, что скажет любой, кто ее знает, а именно, — он в отчаянии воздел руки, — кто такая Сэнди.

Джек предпринял еще одну попытку вставить слово.

— Она постоянно прилетает, — прорычал доктор Бартон, — и улетает, бросает начатое, иногда снова берется за него, а иногда — нет. — Он упер руки в бока, его грудь вздымалась от возмущения. — Однако суть в том, что она обязательно вернется. Она всегда возвращается.

Джек кивнул и уставился в пол. Потом повернулся и направился к выходу.

— Можете оставить ее вещи здесь, — добавил доктор Бартон. — Я позабочусь о том, чтобы она получила их по возвращении и не забыла поблагодарить вас.

Джек медленно опустил рюкзак на пол у двери и вышел из комнаты, ощущая себя получившим нагоняй школьником и одновременно испытывая симпатию к обругавшему его учителю. Доктор Бартон злился вовсе не на Джека. Все дело было в легком ветерке, который прилетал и улетал, выдувал шаловливыми губами то теплый, то холодный воздух, щекотал своими поцелуями, укутывал сладостным ароматом, а потом в мгновение ока исчезал, унося с собой и сладость, и нежность, и ласку. Все дело было в Сэнди — это она сводила его с ума. И заставляла доктора злиться на самого себя за вечную готовность ждать.

Джек ушел, а доктор Бартон остался у георгианского окна, глядя в него и скрипя зубами. Джек осторожно закрыл за собой дверь, заперев в комнате ее особую атмосферу — слишком драгоценную, чтобы позволить ей просочиться в приемную, а ожидающим — ощутить ее. Пусть остается в кабинете, окутывая доктора Бартона, пока он не справится с ней, не позволит ей остыть и, хотелось бы надеяться, развеяться.

Секретарша Кэрол озабоченно покосилась на Джека: она пока не решила, стоит ли ей испугаться или пожалеть его, принимая во внимание крики, раздававшиеся в кабинете. Джек положил на стойку кредитную карточку и подошел к столу с листком бумаги в руках.

— Передайте, пожалуйста, доктору Бартону… Если он передумает, вот мой номер телефона и адрес, по которому мы могли бы встретиться сегодня вечером.

Она быстро прочла записку и утвердительно кивнула, но все равно осталась настороже, готовая защитить своего босса.

Джек ввел в терминал пин-код карты, потом вынул ее.

— Ах да, пожалуйста, передайте ему еще это. — Он выложил на стойку серебряные часы.

Сощурившись, она смотрела на них, пока он шел к двери.

— Мистер Ле Бон? — услышал он, уже подойдя к выходу.

Мужчина, листавший автомобильный журнал, поднял голову — ну и имечко! Джек нахмурился и медленно повернулся к девушке:

— Да?

— Уверена, доктор Бартон скоро свяжется с вами.

Джек усмехнулся:

— А вот у меня такой уверенности нет. — Он двинулся к двери, но она демонстративно закашлялась, стараясь привлечь его внимание.

Он вернулся к столу.

Она подалась к нему и заговорила шепотом. Мужчина понял намек и вернулся к своему журналу.

— Обычно это занимает всего несколько дней. Самый длинный перерыв составил почти две недели, но это было еще в начале. И он оказался намного длиннее всех остальных, — еле слышно проговорила она. — Когда вы отыщете ее, скажите, чтобы она вернулась к… — она грустно посмотрела на дверь кабинета, — ладно, просто скажите ей, чтобы возвращалась.

Она произнесла все это очень быстро и так же быстро замолчала, взяла часы со стойки, положила в ящик и повернулась к компьютеру.

— Кеннет, — пригласила она, перестав обращать внимание на Джека, — доктор Бартон сейчас примет вас. Заходите.

Тяжело налаживать отношения с человеком, о котором тебе раньше ничего не позволялось узнать.

До сих пор наше общение строилось исключительно вокруг меня, и неожиданный переход к системе двух полюсов вместо одного дался мне нелегко. Встречаясь раз в неделю, мы говорили о том, что я чувствовала, чем я занималась всю эту неделю, о чем я думала и чему я научилась. Он в любой момент имел доступ к моим мыслям. Собственно говоря, его единственной целью и было проникновение в мои мысли и стремление раскусить меня. При этом он всячески мешал мне понять его.