Владимир Топилин - Тайна озера Кучум

Много лет прошло с того дня, когда Загбой познакомился с другом Мухоем. Тесная дружба двух охотников со временем переросла в нечто большее. Постоянная взаимопомощь, одинаковые, добродушные, миролюбивые характеры за долгие, трудные годы тесно сплотили двух охотников, как кровных братьев, и повели вместе по трудной и опасной дороге жизни. Не сосчитать ночей, проведённых ими у одного костра. Не измерить расстояние таёжных троп, пройденных вместе. Сколько раз Загбой делился с другом добычей, своим небогатым имуществом, провиантом и даже подарил несколько оленей из своего небольшого стада…

Мухой отвечал другу подобным вниманием. В его котомке лежала чашка, кружка и ложка для эвенка. Загбой всегда находил приют в его убогой юрте, был самым желанным гостем, во время трапезы садился на почётное место. Из огромного казана в первую очередь ему доставался первый кусок мяса и, как это разрешено у кыргызов, ночью занимал тёплое место рядом с женой хозяина. Обычай очень нравился охотнику. Может быть, поэтому после многодневного выхода на охоту ноги Чигирбека тропили дорогу за голец Ахтын, в долину Хабазлака, а две последние дочки Мухоя как-то странно походили на Загбоя.

Несколько лет назад в семье Мухоя случилась беда В Саянах пропал муж [его] младшей сестры Ихтымы, Батыр. Ранней осенью ушёл с напарником на соболёвку к гольцу Кучуму и больше не вернулся к обещанному сроку. Ждали до весны, потом до лета. В месяц налива ягод Загбой и Мухой ходили под голец, долго, очень долго искали славного Батыра. Нашли раздавленную снегом юрту, мёртвых собак. Однако все старания по поиску людей не увенчались успехом. Может быть, охотники попали в снежную лавину или провалились в горной реке под неокрепший лёд. Суровая тайга скрыла тайну исчезновения двух кыргызов. Двадцатипятилетняя Ихтыма осталась одна, без мужа, с тремя детьми на руках. Ровно через год Загбой поставил свой чум рядом с юртой Мухоя и привёл в него молодую Ихтыму вместе с её детьми. Ещё через год под сводами клиновидного жилища подал голос крошечный Шинкильхор.

И наступила в жизни Загбоя белая полоса! Трудно передать состояние души человека, когда у него есть дом, в котором тебя всегда ждут. Где всегда тепло, сытно, уютно. Где слышится весёлый, звонкий детский смех. Где твоё загрубевшее тело обнимают ласковые руки молодой жены. Да еще мать-природа раскрыла свои кладовые! Благодаря большому опыту, настойчивости и трудолюбию следопыта семья охотника практически всегда была с добычей, не знала нужды и забыла о голоде.

Однако не всё спокойно на душе у охотника, как это кажется на первый взгляд. Постоянные мысли о дочери, о внучке терзают душу. Не сладок мёд пчелы, когда в улье нет матки. Находясь дома, он постоянно думает о Ченке и об Уле. Проходит неделя, вторая, не может вынести Загбой разлуки, собирается в дорогу, едет в долину Трехозёрья на свидание. И опять же, находясь на прииске, терзается ожиданиями встречи с Ихтымой, Шинкильхором и остальными детьми. Так и ходит от одного порога к другому, постоянно в пути. А дорога не близкая. Белое белогорье, девять гольцов, четыре перевала, переход в пять дней. Где пешком, где на лыжах, при благоприятных условиях — на спине оленя. Но Загбой не сетует на обстоятельства. Кочевая жизнь приучила его к неудобствам. Быть постоянно в дороге — нормальное состояние, он безропотно подчиняется врождённому инстинкту.

В этот раз Загбой едет от дочери и внучки к жене и сыну. Сегодня последний, пятый день пути. Если всё будет нормально, через пару часов, к сумеркам, он будет у порога своего родного чума. Осталось только пройти в творило между двумя гольцами — и вот он, пологий спуск в долину Хабазлака.

Хорошо на душе у охотника! Гостил на прииске, там отлично встречали: два дня пил спирт, плясал, пел песни, разговаривал с Ченкой и Улей. Они живут нормально, самое главное, не болеют. Внучка промышляет соболей. Дочь выделывает пушнину. Каждый занят своим делом, и никто не жалуется на жизнь. Это главное. Теперь думы только об Ихтыме. Как она там управляется с детьми и хозяйством? Всё ли хорошо? Как здоровье у сына?

Загбой невольно представил будущую встречу, как подъедет к чуму, как навстречу ему выбежит улыбающаяся жена, примет из его рук повод, поможет спуститься на землю, возьмёт потку с пушниной. Как войдёт в чум, с какой радостью к нему бросятся дети, как их будет обнимать и рассказывать о своих похождениях.

С такими мыслями так и ехал весь остаток пути. Очнулся, когда на него забрехали свои же собаки. Выехал из леса на пойменные луга — вон они, родные жилища. Две большие юрты Мухоя и его, несколько поменьше, чум. Отовсюду валит дым, чувствуется запах свежих печёных лепёшек, аромат душистого чая кружит голову.