Ксения Кривошеина - Недоумок

Он ее боялся.

У нее над ним была особая власть.

Что это за сила, от нее исходящая, он не понимал. Иногда он чувствовал, что ему с ней «как у Христа за пазухой», а иногда, как в воздушной яме, дух захватывает и под ложечкой спазмит. Отступать было поздно, выбирать невозможно!

Самому разобраться в ситуации было трудно, в голове начиналась полная чехарда, беспорядок и звуки кузницы, будто бумажные отходы в станок запускали, а с другого конца утильсырье выплевывалось, пространство малогабаритное быстро заполнялось до потолка, а станок все молотил… Мира знала, как это мысленное напряжение снимать. Она была единственным покоем и счастьем, вроде экстрасенса.

Родители ее с ним откровенничали. Рассказывали о своих родственниках за границей, там прижилось старшее поколение. Теперь в живых только бабушка, а от дедушки осталась овощная лавка. Мама Миры туда ездила, да не повезло, попала в их «шестидневную войну», думала, что ее обратно не выпустят. Теперь несколько лет прошло, и у семьи возникли планы. Многие родственники уже собираются, а они думают, взвешивают, считают, как, главное, не прогадать.

Ставка на Шурин талант — это главный козырь! С ним они не пропадут. Ресторан откроют, он будет петь, народ пойдет валом, потом гастроли по всей стране. Здесь у него шансов нет, а там свобода. Пой цыганщину, романсы, можно и Галича, а за это денежки и слава. Скоро все поедут, и мы не хуже. Нужно постепенно отчаливать.

Его в театре зажимают.

Талант не ценят.

Это все от зависти, это оттого, что здесь свободу задушили.

А там? Там будет иначе.

Его сразу оценят! Мирочка сказала, что она всех на уши поставит и он будет мировой звездой!

Все говорят, что там лучше.

Письма оттуда приходят, из них понятно, что никто обратно не просится, а значит, там хорошо.

Каждый вечер за ужином отец Миры с Шурой разговаривал. Он ему включал разные «голоса» и объяснял, к чему они призывают. Шура верил всем, а главное, все больше осознавал, какой он «непонятый» талант, что здесь сплошной «совок», а там перед ним откроются двери Счастья, творчество, сцена, гастроли. Мирочка будет его администратором и путевой звездой, они разбогатеют, купят дом, а новая семья уверяла его, что не только он, но и его отец сможет «там» по-настоящему стать знаменитым, место найдется всем, главное — «держаться локтя». Шура рюмочку французского конька выпивал, потом виски, потом пива и делал умный вид. «Да, вы правы. Я не подведу. А здесь только зажим и никакой свободы…» Он напряженно вслушивался в «голоса», но понять, кто есть «узник совести», «отказник», «отступник», «политзэк», «диссидент», «невозвращенец» и просто «враг народа», было очень трудно. Отец Миры ему раскрывал глаза на то, что «мы сейчас СССР не нужны (да и он нам сейчас не нужен), лучше поехать на родину предков и там проявить свои таланты». «Нас там ждут с распростертыми объятиями. Нам помогут». Он был отставником, рассказывал о своем боевом прошлом, хвастался наградами и частенько жаловался «на недальновидную политику партии». «Дали бы волю таким, как мы! С нашим опытом, связями, энергией, знанием людей мы бы здесь горы свернули и никуда бы не ехали. Мы эту страну из руин подымали, душу вкладывали, кровь за нее проливали, а теперь нас выжимают. Ну, да они еще наплачутся!»

Когда они эти планы обсуждали, то всегда на полную мощность включали радиоточку, на телефон клали подушку и из розетки выключали, говорили: «Нас прослушивают».

Это было похоже на кино про Штирлица.

Он вспоминал своего деда, как тот орал: «Всех в подвал и к стенке», а еще он вспоминал «друзей» отца, как они в их квартире тайные беседы вели и как отец гордился дружбой с ним». Где друзья, где враги? Картина выходила путаная, но похоже, что за этими людьми сегодня сила, что они не только СССР построили, умами ворочали, на кнопки невидимые нажимали, но и сейчас в их руках власть — как захотят, так шарик и закрутят. Если здесь у них все схвачено, то уж там они наверняка не пропадут. Старшее поколение были молодцы, они знали, как жить! Отец его всегда прямо по жизни к цели шел, вот награды и звания по заслугам получил, в театре на счету, друзья «наверху». Бабка и К. П. тоже из «бойцового» отряда, всего сами добились и всегда делили людей на «своих» и «чужих»… Шура вздыхал и вспоминал деда. Он теперь понимал, что означали его пророческие слова, что «нельзя расслабляться» и, главное, в душе «сохранять образ врага». А враги в этой поганой стране повсюду, старшее поколение это хорошо усвоило, потому и выжило и пробилось. Теперь его очередь эстафету принять, он глупым был и многого не понимал, а теперь все в его голове встало на место. Какое счастье, что он Мирочку встретил и она ему глаза на мир раскрыла!