Лилия Курпатова-Ким - Библия-Миллениум. Книга 1

— Адам, для чего нужны мужчины и женщины? — лукаво прищурив глаз, спросила Ева. Так спрашивают маленькие дети родителей с единственной целью — поставить их в тупик.

— Нужны для чего-то, раз есть, — буркнул в ответ Адам и задумался: а действительно, для чего? Ну не для того же, чтобы жрать минтай и противно трахаться, в самом деле! — А ты как думаешь? — переспросил он Еву, подвязывая стебли какого-то редкого растения-аристократа, которое само по себе не в силах удерживать свои тонкие, изящные побеги.

— Друг для друга! — немедленно выпалила заранее, видимо, обдуманный ответ Ева.

— Как это? — Адам интересовался не столько логикой ответа, сколько тем, с чего вдруг тихая старая дева-ботаник задумалась о существовании в природе двух полов.

— Ну, как… Мужчины для женщин, женщины для мужчин — друг для друга мы нужны.

— Тогда вообще получается, что все люди друг для друга, — саркастически заметил Адам, отрыгивая запах минтая, который мучительно долго переваривался в желудке.

— А все люди и есть или мужчины, или женщины, — продолжала настаивать Ева, пытаясь донести до коллеги открывшуюся ей тайну смысла человеческого бытия.

— Нет, — не согласился коллега с ее непонятной эйфорией. — Мне кажется, что мужчины для… — «Для чего же я?» — задал себе вопрос Адам, а вслух продолжил: — А женщины для… Для радости, что ли. Не знаю.

«Женщина для радости» — это он где-то читал, но весь его жизненный опыт нещадно опровергал данное утверждение. Тем не менее другого подходящего ответа не нашлось.

— Дa! Все для радости друг друга, — торжественно вывела формулу вселенского равновесия Ева.

— Радость-гадость… — сердито срифмовал Адам, заняв внутри себя позицию «Вот поживешь с мое!» по отношению к Евиным открытиям.

— Что у тебя случилось? — наконец-то Ева заметила, что Адам не в духе.

— Ничего!

— Когда ничего не случается, и ведут себя «ничего», а ты злой! — первый раз за много лет они разговорились и тут же поссорились. Как говорится, «первый блин».

— Я не злой! — рявкнул Адам, сам подивившись тому, что хамит женщине. Что-то было в этом новое и очень волнующее. Хотелось продолжать.

— Нет, ты злой! И не ори на меня! — Ева оставила сдохший цветок в покое и принялась ожесточенно вытаскивать из земли лишние росточки бессмертника. Те нагло вылезали меж посаженных в ряд экзотических растений, предназначенных для центральных залов сада.

— Я не ору!

— А что ты делаешь?!

— Разговариваю! Ясно?!! — Адам был почти счастлив, у него возникла эрекция.

— Если у тебя что-то случилось — это не значит, что можно вымещать злобу на мне! Я могу и ответить!

— Да что ты говоришь?! И что же ты ответишь?!

— Иди к черту, Адам!

— Ой-ой! Как страшно. А еще?!

— Отстань! — Ева расстроилась, ей была непонятна неожиданно обрушившаяся на нее лавина злости, она никогда не делала Адаму ничего плохого.

Но больше всего обижало четкое ощущение, что Адам намеренно пытается задеть ее сильнее. Она ушла в дальний угол теплицы и принялась складывать пустые горшки в столбики.

— Тогда чего же ты до сих пор не замужем, если все друг для друга?! — всадил ей в спину Адам.

Это было уже жестоко! А жестокости с его стороны Ева ожидала еще меньше, чем злости. Ее руки опустились, горшки в стопках закачались и рассыпались. Ева принялась их собирать, но слезы, навернувшиеся на глаза, мешали видеть. Она упрямо пыталась их составить обратно, чтобы Адам не заметил, как она заплакала, но сопли, быстро забившие нос, ее выдали. Раздалось громкое предательское шмыганье. Ева отчаянно пыталась сложить сыплющиеся горшки обратно в стопку, как будто это ее жизнь рассыпалась и катается в беспорядке.

— Ева… Прости!.. — Адам кинулся было к ней, неудача с Лилит разом показалась ему ерундой по сравнению с тем, что он натворил сейчас.

Ева, как только заметила, что он к ней приближается, бросилась к задней двери и выбежала во двор. Спрятавшись за старой полуразрушенной беседкой, она отдала всю себя слезам. И правда, кого обманывать? Она — старая дева! Никому не нужная, никем не любимая! Господи, ну зачем она вообще родилась?! Ева плакала и плакала. Вот он — долгожданный, наивысший миг агонии розы! Слезы одинокой женщины, хоронящей свою молодость, слезы по любви неполученной, а еще больше о любви нерастраченной. Бесплодное ожидание рождает одну тоску. Но это ничто по сравнению с эмбрионом чувства, что умирает и разлагается внутри. Ева плачет по своей так и не родившейся любви.