Го Цзинмин - Знаешь, сколько опало во сне лепестков...

Не прошло и несколько дней, как я выздоровела — да в общем болезнь и не была особо серьёзной,— и я опять живчиком отправилась на работу. Когда я пришла, Лу Сюй поразился, как быстро я восстановилась, ещё несколько дней назад лежала при смерти, а теперь вдруг прибежала работать. Он спросил, не нужно ли мне ещё пару дней отдохнуть. Я сказала: "Не надо, не надо. Я дикая травка, льют дожди, дует ветер, гремит гром, пылает огонь — была бы лишь весна, и жить я тоже буду". "Ну раз ты опять так языком мелешь, значит точно выздоровела".

Только я присела, как раздался звонок. Это была Вэйвэй. Они открыли новый бар и приглашают всех, она сказала, что я обязательно должна пойти, Вэньцзин тоже идёт. Я сказала: "Хорошо, точно буду".

После работы я спросила у Лу Сюя, не хочет ли он со мной выпить, а заодно увидать моих двух любимых сестричек. Лу Сюй сказал, что у него нет времени и что ему надо работать. Я сказала ему: "Что ж ты за лох, ты же если женишься, то не пройдёт и полугода, как у тебя рожки пробиваться начнут!" Развязной походкой я вышла из офиса, и лишь выйдя за дверь, бросилась наутёк по коридору. Наверное, Лу Сюй сначала не понял, в чём дело, но через секунду я услышала доносящийся из его комнаты звук отъезжающего стула, звук открывающейся двери. Лу Сюй уже выбегал, чтобы отлупить меня, но я уже была в лифте.

Вечером, одевшись, по совету Вэйвэй, "как последний бесёнок", размалёванная, я мчалась в бар. Новый бар Вэйвэй был на Саньлитунь [27] Саньлитунь — знаменитая улица баров и ночных клубов в Пекине. , я сказала ей, что Саньлитунь — это уже не тема, молодёжь туда больше не ходит, там сейчас одни вечно недовольные высокомерные дядьки, считающие себя пупом земли. Вэйвэй с крайнем презрением сказала мне, что я ничего не понимаю в конъюнктуре рынка, инвестировать нужно так, чтобы, когда рынок находится на самом дне, сделать сильный ход, а потом стричь купоны. Вэйвэй чем только не занималась. Начинала она с рекламы, вскоре она обошла всех на этом поприще, после чего она принялась за кино, а недавно запустила свои злые ручки в ночные клубы — ей осталось только заняться секс-индустрией и стать первой сутенёршей.

Я ехала на такси, вокруг сновали одни чертята, нагло выставляя свои ещё неразвитые тела на пекинский воздух, при этом одежды на них было меньше, чем на мне нижнего белья. Я сидела в машине и смотрела на бесчисленные молодые едва раскрывшиеся миру бутоны, вздыхая, что старею, словно желтеющая жемчужина. Недавно я в Сети встретила одну девочку 87 года рождения [28] Поскольку книга написана в 2003, очевидно речь идёт о 15-16 летней. , я решила наладить отношения с молодёжью и притворилась хорошей девочкой. Я предложила ей поговорить о первой любви. В результате, эта девица выдала: "Кто ж её помнит-то, первую любовь, я только свою первую ночь помню, поговорим?" Я тогда чуть было не грохнулась в обморок.

Новый бар Вэйвэй был обставлен, словно Паутинная пещера [29] По роману "Путешествие на запад": грот оборотней пауков-красавиц (используется образно в значении "западня", "место, из которого не выбраться"). или логово ведьм. Лишь войдя, я увидела женщину-бедро, которая извивалась на сцене змеёй. "Женщина-бедро" — это выражение Вэньцзин, она говорит, что это называется метонимией — обозначение целого через его часть, всеобщности через признак. Внутри неистово гремела музыка, и чтобы услышать друг друга, всем приходилось орать, как будто ругаясь.

Я ворвалась в самую дальнюю комнату, я знала что Вэйвэй и остальные будут там. Я думала, что войдя, увижу только Вэйвэй и Вэньцзин, в результате внутри оказались Гу Сяобэй, Яо Шаньшань, Байсун, Жасминчик и ещё куча незнакомого мне народа. Я сначала засомневалась, туда ли я попала. Увидев меня, Вэйвэй схватила меня и усадила рядом с Вэньцзин, а сама села рядом с Яо Шаньшань. Вэньцзин, вгрызаясь в арбуз, промычала мне что-то — типа, поздоровалась.

Яо Шаньшань вела себя особо почтительно с Вэйвэй, похоже, она тоже была много наслышана о Вэйвэй, все, кто учатся рекламе и хоть немного покрутились в обществе, знают её имя. Вэйвэй не удержалась от того, чтобы троянским конём завязать разговор на короткой ноге с Яо Шаньшань, меня же от такого зрелища стало подташнивать.

Вэньцзин не могла больше смотреть на это, она прямой человек и лишена моего ханжества. Она резко встала и сказала, что пойдёт в уборную. Вэйвэй, также будучи не особой любительницей церемоний, сказала, что пойдёт с ней. Когда они выходили, выражение лица Вэньцзин было не особо радужным, а когда они вернулись, оно стало ещё мрачнее. На сердце у меня стало тревожно, если они поссорились, я даже не знаю, на чью сторону становиться, они вель для меня, как две стороны для одной ладошки.