Го Цзинмин - Знаешь, сколько опало во сне лепестков...

Я была тронута его словами. Я похлопала его по плечу, сообщила ему, что очень тронута, а ещё, что я решила, что он должен пригласить меня в ресторан.

Лу Сюй тут же согласился, но потом, как будто поняв в чём дело, жалобно застонал и сказал, что я опять поймала его на слове.

С тех пор, как я получила две оплеухи от Яо Шаньшань, я стала очень редко вспоминать прошлое, я всё время говорила себе, что я начинаю новую жизнь, что я Ницше, что я солнце. Я хочу жить по-новому, а кто встанет на моём пути — тому смерть. И вскоре я действительно забыла всё то, что так хотела забыть. Мы с Лу Сюем участвовали в конкурсе рекламы и, подобно лоснящейся чёрной лошадке, бешено ворвались в финал. Руководство компании тоже было очень довольно и решило применить тяжёлую артиллерию, дабы задобрить жюри. Для этого в "Ванфу" [23] "Ванфу" (The Peninsula Palace Beijing) — пятизвёздочный отель в Пекине. для них был устроен роскошный ужин с яствами из разных диких животных, на который позвали и меня с Лу Сюем.

Сначала я хотела одеть вечернее платье до пола, чтобы быть как манящий цветок. Но я сразу подумала, что в таком случае меня точно кто-нибудь захочет споить. Я представила, как я стою в этаком неземном аристократическом наряде с закатанными рукавами и лицом красным до мочек ушей посреди кучи мужиков и кричу: "Братан, ты меня уважаешь? Давай выпьем!". Это, как если б на "Голубом огоньке" ведущий, объявляя очередной номер, взял и закричал: "Посмотрите на этих придурков, до чего же увлекательно!" Так что я решила одеть удобный офисный костюм.

У входа я увидела Лу Сюя, который стоял и ждал меня. Он вырядился так, что хоть на свадьбу отправляй. Я взглянула на его Armani за несколько десятков тысяч и усмехнулась про себя: сейчас мы посмотрим, как ты будешь выпендриваться.

В зале пиршество было в самом разгаре. Мы с Вэньцзин сызмальства были натренированными участниками застолий: мы как бы невзначай играемся с бокалами, на самом деле проделывая различные трюки, благодаря которым можно выпить меньше,— это секрет, которому меня научил отец. А этот тупица Лу Сюй каждый раз, когда ему предлагали, выпивал. У меня в душе раздавался крик: "Ты что, думаешь это родниковая вода? Даже бровью не пошевелит!". И не поймёшь, то ли он так пить умеет, что ему три-пять бокалов нипочём, то ли он настолько глуп, что позволяет себя спаивать. Вскоре подтвердилось последнее, потому что всего через полчаса он мне заявил: "Линь Лань, у меня голова очень кружится".

После этого я решила помочь ему отбить эту алкогольную атаку, и все вскоре были поражены тем, сколько я могу выпить. Лишь у меня в сердце раздавался вопль: "Ты что, думаешь это родниковая вода?"

На самом деле мне было до лампочки, выживет ли сегодня Лу Сюй, но я вдруг подумала, что если он совсем напьётся, то мне же придётся его домой на себе тащить. Это уже была сверхзадача, поэтому я решила, что лучше уж я вместо него напьюсь пьяной, и скажу ему, чтобы он меня донёс до дому.

Эти люди действительно были жестоки — один за другим спаивали меня, словно Яо Шаньшань, все вместе, улыбаясь до ушей, улучали любой момент напакостить. Ближе к концу тосты стали истощаться и начало звучать даже такое, как "за то, чтобы еда в "Ванфу" была ещё вкуснее!" — такими тостами только людей пугать. Задирая голову, чтобы выпить, я думала, этот вонючий Ванфу не я открыла, что ты мне-то это говоришь. Напившись изрядно, эти люди начали показывать свою истинную звериную сущность, дичь и зверьё на столе смешалась с дичью и зверьём вокруг стола, можно сказать, что я лишний раз посмотрела "В мире животных".

После окончания банкета мы с Лу Сюем вышли из ресторана. Меня мутило, поэтому я не стала брать такси, решила прогуляться. Лу Сюй к тому времени уже пришёл в себя и воспрял духом. А бедняжке Линь Лань ещё в ресторане пришлось тайком ходить в уборную, и избавляться от изысканных яств в желудке, чтобы продолжать мою затяжную войну со зверьём. Поэтому сейчас в желудке у меня было пусто, как после ограбления, даже рвать было нечем. Лу Сюй забежал вперёд меня, полуприсел и протянул руки назад. Я спросила: "Ты чё собрался делать?" Он, не поворачивая головы, сказал: "Залезай". Услышав это, я сразу запрыгнула на него, чтобы он не успел пожалеть о своём решении. Этот субъект даже женщин бить готов, куда уж ему до галантного рыцаря, для которого выпущенное слово действительно не воробей.

В тот вечер я так и уснула на широких плечах Лу Сюя, к тому же подряд посмотрела несколько снов, словно сериал. Похоже, я во сне опять рыдала — его Armani за несколько десятков тысяч опять весь был измазан моими соплями и слезами, поскольку во сне я опять вспомнила Гу Сяобэя, вспомнила, как, когда мы ездили на Эмэйшань [24] Эмэйшань — живописная гора в провинции Сычуань, известное в Китае туристическое место. , что в Сычуани, он так же нёс меня на спине. Я тогда решила попробовать силы, ни в какую не соглашалась поехать на канатной дороге и кричала, что хочу сама вскарабкаться на гору. В результате, добравшись до середины подъема, у меня заболела поясница, и я во что бы то ни стало решила заставить Гу Сяобэя понести меня на себе. Сначала он упирался, но я всё решила силой.